Я нервничал, когда мы мчались по грунтовой дороге к первому дувалу. Здесь было слишком много растительности и слишком много укрытий. Это было время сбора урожая, плохое время для начала любой операции. Враг мог спрятаться где угодно. Стрелки могли находиться в десяти футах от любого из полей, и мы никогда не узнали бы об этом, пока они не начали бы стрелять. Брайан, как водитель и старший сержант связи, всегда ездил "грязным", то есть с оружием в открытом окне, на случай, если появится вражеский боец. В этом случае он, скорее всего, появится из-за стен дувала или с полей.
Наконец-то радиостанция ожила. Джаред, командир наших наземных сил, хотел начать обратный отсчет до контрольной точки. "Коготь 30, это Коготь 31, двести метров, ждите первого", - ответил я.
Как раз в тот момент, как я это произнес, я уловил движение - фигуры, пригнувшеся, на вершине толстых стен большой хижины для сушки винограда. Взяв бинокль, я посмотрел на него. Нутром я понимал, что его там быть не должно. Черный тюрбан и темно-коричневая одежда резко контрастировали с сухими глинобитными стенами цвета бисквита. Волосы на моем затылке встали дыбом. РПГ! Я молился, чтобы не увидеть вспышку реактивной гранаты, направленной в сторону моего грузовика.
"Контакт с фронта. Противник на одиннадцать часов, двести метров на вершине виноградной хижины. Убей этого ублюдка", - крикнул я Дэйву, своему наводчику пулемета 50-го калибра, установленного на крыше грузовика. Пулемет образца Второй мировой войны - известный как M2, или "Ma Duce" - с современной оптикой сегодня так же опасен, как и шестьдесят лет назад.
Едва успели прозвучать слова, как Дэйв подтвердил цель. "Есть", - холодно сказал он, наводя прицел на позицию талибов. Он выстрелил длинной очередью, изрешетив виноградную хижину. Из ствола М2 вырвалось четырехфутовое пламя, свидетельствующее о его огромной огневой мощи. Дейв продолжал стрелять, когда мы подъехали ближе.
Мое сердце колотилось, пот капал на глаза - я знал, что мы едем в засаду. Я снял гарнитуру с козырька и вызвал Джареда на связь. "Коготь 30, это Коготь 31. Контакт с противником на одиннадцать часов. Они в виноградных хижинах".
Не имело значения, доложил ли сейчас вражеский разведчик на виноградных хижинах о нашем местоположении. Пулеметная очередь окончательно объявила о нашем присутствии. Я пожалел, что у меня нет с собой макарон или даже жевательной резинки, чтобы успокоить нервы. Но эта мысль исчезла вместе с дымовым следом от первого РПГ.
Я видел, как первые пули, выпущенные в ходе сражения, отлетели от моего лобового стекла, когда град выстрелов из реактивных гранатометов и пулеметов обрушился на наши грузовики. После этого не было недостатка ни в огне, ни в мишенях для стрельбы. С вершины холма и из прилегающих районов они могли видеть наше приближение. Талибы знали то же, что и мы: Спервангар - это выгодная позиция, и она принадлежит им.
"Всей группе 31, следите за своими секторами и не высовывайтесь", - передал я по колонне в радиостанцию. " Пулеметчики, не высовывайтесь из купола".
Вражеские снайперы целятся в пулеметчиков; если наши большие пулеметы выйдут из строя, машины окажутся беззащитными. Мои мысли снова сосредоточились на разведчике. Сколько человек было с ним? Какое у них оружие? Нам определенно нужно было больше огневой мощи. У нас были винтовки М4, пулеметы М240, тяжелые пулеметы 50-го калибра, снайперская винтовка и "Гусь", 84-мм безоткатное орудие Карла Густава, но это был тот случай, когда мини-пулемет бесценен, и я жалел, что у меня нет по крайней мере трех.
"Орел-10", это "Коготь-30". Мы - в контакте. В ста метрах к северо-востоку от нашей позиции находятся от двадцати до сорока боевиков, которые ведут интенсивный огонь из РПГ, ПКМ и стрелкового оружия", - услышал я по радиосвязи слова Джареда, обращенные к нашему штабу на аэродроме Кандагар. "Запросите немедленную поддержку с воздуха".
Через несколько секунд по рации ответили четко и громко. "Коготь 30, это Орёл 10, Вас понял, мы слышим войска в контакте. Приготовьтесь". Ожидание длилось всего несколько мгновений, но казалось, что прошла целая вечность. В центре тактической операции десятки людей на радиостанциях и телефонах судорожно пытались найти нам помощь, в которой мы нуждались. Им пришлось бы координировать свои действия с канадцами, под контролем которых находились все самолеты для этой операции.