"Это РПГ!" закричал Брайан. Вражеские гранатометы.
Это было похоже на фейерверк четвертого июля в сочетании с острыми как бритва осколками. Находясь в башне своей машины, Зак вздрогнул, когда рядом с ним разорвался РПГ, и осколки вонзились ему в руку. Он пригнулся под защиту бронированного щита, установленного вокруг гранатомета MK19, и быстро оценил ситуацию. Убедившись, что его рука все еще цела и может шевелить кистью, он продолжил вести огонь по позициям талибов. Гранатомет MK19 стреляет гранатами размером с теннисный мяч на сотни метров.
По радиостанции прозвучал голос. "Зак ранен!" Райли бросился к своей машине, схватил свою сумку и помчался к Заку, взобрался на гору, абсолютно открытую для талибов, чтобы обработать рану на руке Зака, пока тот продолжал стрелять. Рана была не опасна для жизни. Райли перевязал рану, спокойно спустился вниз и побежал к трем другим грузовикам по очереди, проверяя состояние каждого.
Через мгновение после ухода Райли граната заклинила в раскаленном стволе MK19 Зака. Гранаты сдерживали боевиков Талибана, но Зак видел, как они движутся через оросительную арык и ряды деревьев на нашем фланге. Не лучшее время для снижения огневой мощи. Зак вылез из бронированной башни и перебрался в переднюю часть, где склонился над орудием задней частью к противнику, воткнул в ствол стальной шомпол, выдернул гранату и устранил повреждения. Чудом оставшись невредимым, он вскоре снова начал бить во фланг боевикам.
Рон крикнул мне из кузова моего грузовика. Еще одна плохая новость: мы остались без самолета A-10, который должен был пойти на дозаправку. "Черт, мы не можем передохнуть", - ответил я, а затем передал сообщение по телефонной трубке: "Как только мы останемся без самолета, дикари начнут по нам сильно бить. Мы должны быть готовы".
Ходж и его группа расположились широким фронтом, наблюдая за нашим тылом в узком месте, ведущем на холм. В момент засады моя группа выдвинулась вперед, и теперь густой дым от взрывов и пожаров скрывал нас от Ходжа.
"Бросьте дымовую гранату, чтобы обозначить свою позицию", - сказал Ходж по радиостанции.
"Нет", - ответил я. Дым также дал бы гранатомётчикам РПГ цель для стрельбы.
Ходж решил, что сможет попытаться хотя бы нейтрализовать противника, который продвигается, чтобы укрепить свои позиции и усилить давление на нас. Когда он маневрировал, пытаясь разглядеть нас, выстрел из РПГ чуть-чуть не попал в его грузовик. Взрыв с тыла привлек внимание группы. Около двадцати боевиков "Талибана" прятались в глубокой оросительном арыке. Они высовывались, стреляли, а затем сползали обратно и перезаряжались. Грузовик Ходжа резко остановился и открыл огонь.
Второй грузовик Ходжа принадлежащий Джеффу, сержанту группы, также был вооружен автоматическим гранатометом, быстро подъехал к грузовику Ходжа. Наводчик стал за зеленый коробчатый гранатомет, снял предохранитель и начал сыпать десятки гранат прямо на боевиков в оросительном арыке, обстреливая их слева направо.
Остальные члены группы Ходжа встали рядом и вели огонь по всей длине канала, загоняя бойцов "Талибана" в ловушку. Тела разлетались на куски, когда гранаты разрывали их отряд; один РПГ выстрелил прямо в воздух.
Двое боевиков бросились наутек. Одетые в мешковатые рубашки и штаны, с подсумками для магазинов АК-47 на груди, они выскочили на открытое пространство и были быстро срезаны двумя афганскими солдатами с пулеметом ПКМ.
Гранатометчик постоянно работал вдоль и поперек арыка. Больше никто и никогда не вышел из этого арыка.
Я вызвал по связи Джареда и попросил его отправить ко мне группу Брюса. Нам нужно было буквально обойти повозки внутри чаши, чтобы максимально увеличить огневую мощь. Джаред сообщил, что они спешились из своих грузовиков на въезде в комплекс, уничтожая боевиков Талибана, и не могут сдвинуться с места. Причиной этого должна была стать какая-то крайняя необходимость - вы никогда не посылаете войска в пешем строю, если их не прикрывают пулеметы. Я молился, чтобы никто не оказался в окружении и не был прижат к земле.