"Русти, дер ша, дер ша; очень хорошо, очень хорошо", - засмеялась Шинша, притягивая меня к себе в объятия, похожие на тиски. "Талибы ожидали сегодня гораздо лучшего, мой друг. Теперь они злятся и вызывают по радио своих командиров и солдат. Они больше никогда не услышат их речи. Это хорошо, да?" Оказалось, что в результате авиаудара и минометного обстрела погибли не только пешие солдаты, но и несколько командиров.
У нас было двое раненых афганских солдат, которым требовалась помощь. Я вызвал по радиостанции Грега, Райли и Стива, которые поспешили к нам и начали оказывать помощь. У одного афганского солдата пуля прошла через руку, а у другого осколки попали в ногу. Ни одно из ранений не представляло угрозы для жизни.
Приближались вертолеты с боеприпасами, и мы отправили афганцев ждать вместе с Заком на посадочной площадке. Вскоре вдали послышалось успокаивающее рокотание лопастей большого ротора. Помощь была на подходе. Брюс бросил дымовую гранату фиолетового цвета, чтобы обозначить нашу позицию, и "Чинук" совершил маневр для посадки. Рядом, как ястреб, кружил боевой вертолет "Апач".
Громоздкий зеленый грузовой вертолет с двумя массивными роторами выглядел угрожающе вблизи. Он подкрался к периметру, оторвавшись от земли всего на двадцать футов[3], его колеса едва доставали до верха пулеметного грузовика. Двойные двигатели Lycoming[4] издали высокочастотный вой, когда колеса мягко коснулись земли. Ветер и песок кружились вокруг нас, как торнадо. Это было похоже на то, как если бы ваше тело терли крупнозернистой наждачной бумагой. Когда пыль осела, рампа в задней части "птички" опустилась. Командир экипажа был похож на Дарта Вейдера[5] в своем летном костюме и шлеме с черной защитной маской. Двигатели взревели, и вертолет медленно покатился вперед. Груз, теперь уже отцепленный, скользил по роликам на палубе к рампе.
Я подошел к Заку и пожал ему руку. Билл сделал то же самое.
"Скоро увидимся", - сказал я.
Зак кивнул и поднялся по рампе. Он был зол. Два афганца, широко раскрыв глаза, последовали за ним. Мы с Биллом погрузили их на красно-серебристые сиденья и помогли им пристегнуться к вибрирующему, грохочущему зверю. Оба пристально посмотрели на грозного командира экипажа, затем повернулись к Биллу, который ободряюще улыбнулся и похлопал их по плечам. Оба устало улыбнулись и уселись поудобнее, все еще не зная, что будет дальше.
Мы трусцой побежали обратно к нашим грузовикам, когда гул стал еще громче. Вертолет слегка подпрыгнул, затем наклонился носом вперед и с ревом поднялся в воздух. Сделав крутой разворот влево, "птичка" набрала скорость и исчезла за горами. Я всегда испытывал чувство облегчения после медицинской эвакуации, зная, что раненые направляются в безопасное место. Стянув с себя промокший от пота жилет. Прислонившись к заднему колесу своего грузовика, я проделал ножом отверстия в верхней части крышки бутылки с водой и выдавил ее содержимое себе на лицо. Голова пульсировала.
Еще один день в офисе.
Я заметил аккуратное отверстие над колесной аркой и ткнул в него пальцем, удивляясь, почему пуля не прошла насквозь и не попала Рону в ноги. Возможно, она была аккуратно пряталась в чьем-то рюкзаке или застряла в кевларовой панели. Чудо, одно из многих сегодня. Я смотрел на долину и понимал, что это будет наша Фаллуджа - за исключением того, что в нашем распоряжении не было батальонов морской пехоты, танков, бронетранспортеров, артиллерии или воздушной поддержки.
Но ставки были одинаковыми. Если бы мы не добились успеха, город Кандагар вскоре был бы переполнен боевиками противника, и ход войны изменился бы. Кандагар был главным призом, сердцем и душой южного Афганистана и движения Талибан. Это было их место рождения, их дом. Поражение здесь, сейчас, было бы сокрушительным. Уступить хоть один фут - это поражение для любой из сторон.
Я достал из кармана рукава пластиковый пакет и вытащил крест и маленький матерчатый американский флаг.
Развернув его, я попытался разгладить складки.
Флаг и крест принадлежали моему хорошему другу капитану Чарли Робинсону. Он был убит в 2005 году самодельным взрывным устройством на юге Афганистана, и они были у него в кармане, когда он погиб. На церемонии его поминовения флаг был зажат в руках его жены. Когда она передала его мне, она посмотрела мне прямо в глаза и взяла с меня обещание, что при любой возможности я заставлю врага заплатить высокую цену за свои действия и жертву ее мужа. Это обещание я выполняю до сих пор. Но в тот день я сжимал в руках крест и благодарил Господа за то, что Он пощадил меня и моих людей.