Рон держал перед собой карту и пристально смотрел на меня. "Не сейчас, капитан", - твердо сказал он. "Я должен составить схему вражеских укреплений". Я понял, что он имел в виду, и не стал возражать против его указаний. То, над чем он работал, было самым важным вопросом - поддержка с воздуха.
Я не мог лгать пилоту, но я также не хотел говорить ему правду. Я не хотел, чтобы он отменил санитарную эвакуацию, потому что боялся, что его собьют. Но в данный момент это была вполне реальная опасность. Я решил изложить все начистоту.
"Гадюка 08, это Коготь 31. Передай, пожалуйста, Дастоффу 03. Текущая ситуация на земле не самая лучшая. Я - это три подразделения на одном участке местности, окруженные противником на расстоянии от пятидесяти метров до одного километра. Мы находимся на большой каплевидной открытой площадке с вершиной, похожей на кратер вулкана. Нам принадлежит высота и U-образное здание в пятидесяти метрах к северо-востоку. При подходе и отходе ожидается обстрел с земли. У меня восемь раненых, которые нуждаются в немедленной медицинской эвакуации. Среди них есть американцы. Я могу связаться с Гадюкой 08 по выявленным вражеским позициям, но ожидайте сильного обстрела с земли, который вы не сможете подавить. Коготь 30 будет координировать Дастофф 03, а я - Гадюкой 08. Как понял?"
Долгая пауза обеспокоила меня. Пилоты взвешивали свои варианты. Я уже начал сомневаться в своем решении все изложить, когда радиостанция ожила.
"Коготь 31, это Гадюка 08. Я захожу на северо-восток для обозначения прохода и буду подавлять, пока "Дастофф 03" заходит на посадку".
Облегчение.
"Черт возьми, теперь мы в деле!" крикнул я.
На этот раз боевой вертолет "Апач" не стал наворачивать круги, а быстро пролетел над нашей позицией, пока мы держали большое оранжевое полотно. Как только талибы увидели "Апач", они открыли огонь. Апач отвалил, мы спрятали полотно и открыли ответный огонь.
"Когот 31, я вас вижу. Куда нужно?"
За стеной школьного здания Рон наносил цели на свою карту с помощью компаса, GPS и карандаша, пока я общался с "Апачем". Нам нужно было уничтожить оставшихся боевиков за то время, пока "Чинук" сможет вывезти раненых.
"Гадюка 08, следующий круг, заходим на горячую. Сосредоточьте огонь на оросительном арыке, идущем с востока на запад, к северу от моей точки, примерно в ста метрах. Там вы должны увидеть два строения с виноградом и дувал, примыкающий к арыку. Ударьте по всем трем из них как можно мощнее с первого захода, а затем мы наведем вас на следующий заход".
Кружащий вдалеке "Чинук" теперь пристроился позади штурмового вертолета.
"Понял, пригните головы", - сказал пилот.
Казалось забавным, что пилот хотел, чтобы мы пригнулись.
Ракеты упали в арык, а "Апач" взмыл в небо, готовясь к повторному заходу. Вслед за боевым вертолетом "Чинук" резко повернул влево и, казалось, выпал из воздуха рядом со столбом красного дыма. Пилоты не хотели подставлять брюхо вертолета под огонь талибов.
Джаред и еще шесть парней из Группы 36 понесли раненых, держа в зубах пакеты с капельницами, к ожидающему вертолету.
По вертолету сразу же открыли огонь талибы ракетами и пулеметами. Я услышал стук пуль, пробивающих корпус. РПГ пролетел мимо заднего люка вертолета рядом с грузовиком Джареда и разорвался на насыпи. Американский пилот не дрогнул. Он оставался на месте, пока санитары перекладывали раненых в брюхо вертолета.
Наше оружие било по всем позициям, которые мы могли определить. Я велел Гадюке 08 следить за нашим трассирующим огнем и подойти ближе.
"Ближе?" - неуверенно спросил он.
"Вас понял, рядом опасность", - ответил я. Термин "рядом опасность" никогда не воспринимался легкомысленно. Он использовался только в крайнем случае и означал, что солдаты, вызывающие воздушный удар, возможно, окажутся в зоне поражения вызванного ими огня. Даже незначительное отклонение в наведении ракет, самолетов или снарядов означало, что вы могли ранить или убить себя. Либо все было отлично, либо ты был мертв.
Дэйв бил из своего пулемета 50 калибра по зданию и деревьям, обозначая цель для пилота. Апач пронесся прямо над нами. Реактивные снаряды и огонь 30-мм пушки сравняли линию деревьев и разнесли здание.
"Отлично", - сказал Брайан, сияя веснушчатой улыбкой.
Именно тогда маленький, чистый голос ребенка напомнил мне: "Стреляй по кустам, папа, стреляй по кустам". От этого воспоминания у меня по коже побежали мурашки.