"Ранее мы не могли убедить других птичек вести огонь так близко", - добавил Дэйв.
Позади нас завыли роторы "Чинука", готовясь к взлету. Когда они набрали мощность, огромное облако пыли вырвалось во все стороны, закрывая видимость. Благословение для вертолета.
"Всем по периметру, определить цели и открыть огонь", - передал Джаред по радиостанции группам.
Я услышал, как Дастофф 03 вызывает Гадюку 08: "Я взлетаю".
Вертолет поднялся в воздух. "Срочно! Срочно! Всем открыть огонь!" рявкнул я в радиостанцию.
Мы щелкнули предохранителями. Три моих оставшихся грузовика, группа Брюса и Ходжа, ETT, переводчики и солдаты ANA открыли огонь по дувалам и виноградным хижинам. Все, кто мог вести огонь, начали стрелять.
Когда вертолет поднялся сквозь облако пыли и резко накренился в сторону открытой пустыни, я произнес мысленно молитву за тех, кто был внутри, и кого мы, возможно, больше никогда не увидим. Когда "Чинук" вышел из опасной зоны, я запросил еще один заход у "Апача".
"Гадюка 08, теперь мне нужно, чтобы ты зашел и сделал залп только по трем зданиям. Как понял?" сказал я.
Его ответ не обрадовал меня.
"Коготь 31, извини, мне нужно уйти. Сопровождаю Dustoff 03. Берегите себя, ребята. Гадюка 08 на выход".
В этот момент пуля пролетела прямо между мной и Роном. Я вздрогнул и отпрянул к задней части своего грузовика. Мои нервы были на пределе. Я нырнул под заднее колесо, когда залп из РПГ и безоткатных орудий обрушился на здание школы. Кто-то крикнул "Прилёт!", и тут же прогремели взрывы миномётов, а вражеский пулемётный огонь осыпал машины. Я был потрясен. Собравшись с силами, я взял в руки винтовку и выстрелил. Брайан и Дейв, как всегда, были бодры, как огурцы.
Окна в трех дувалах прямо напротив моей машины поддержки бешено сверкали. Командир взвода ANA закричал: "Дер душман!". Много врагов!
Яркие вспышки от попаданий пуль окутали наши позиции. Двигатель грузовика скулил, словно в агонии, когда Брайан с ревом отъехал на десять метров в сторону бетонного сортира, отчаянно ища укрытия. Я ожидал, что в любую минуту Баба Оля вспыхнет огнем рядом с нами.
Перед нами было более двухсот врагов, и их число росло. Мы уже обстреляли дувал реактивными гранатами, но это их не остановило. Талибы просто заняли здание.
Билл достал из своего грузовика безоткатное орудие Carl Gustav и выпустил полдюжины снарядов по большому дувалу. 84-мм фугасные снаряды[3] выбивали большие куски из толстых стен, но не пробивали их. "Капитан, я просто не могу пробить эту штуку!" - крикнул он.
Из всех трех дувалов велся непрерывный пулеметный огонь. Брайан сообщил, что боевики смещаются влево. Я подполз к борту грузовика и забрался на свое место.
"Покажи мне", - сказал я.
Дэйв выпустил длинную очередь из 50-го калибра. Пули изрешетили трехстороннюю стену и оросительный арык на расстоянии футбольного поля. Это была контратака. Я немедленно вызвал Джареда.
"Сэр, у нас нешуточная контратака в количестве от шестидесяти до восьмидесяти единиц противника, наступающих с северо-востока, может быть, больше. Расстояние примерно сто-двести метров".
Джаред отозвался через несколько секунд с шокирующим приказом: "Собирайте вещи и будьте готовы к движению".
"Куда выдвигаться?" спросил я.
"В пустыню".
Я отказался выполнять приказ. Я знал, что если мы оставим высоту, враг в мгновение ока окажется над нами, вклинится в наши силы и устроит неописуемую резню. Нас просто уничтожат. Весь мой солдатский опыт вопил о том, что мы должны выстоять.
"Двигаться? Куда мы, сука, пойдем? Назад в гребаную пустыню? Я не отступлю с этого холма. Мы заплатили за него кровью. Этот гребаный холм наш, и я отказываюсь отдать его этим гребаным дикарям. Пусть забирают его, если смогут взять! Пусть они получат по зубам, атакуя НАШУ оборону".
Ходж и Брюс согласились. Мы остаемся.
До этого момента я старался держать себя в руках и действовать методично, но первобытная ярость поглотила меня. Это чувство не поддается описанию. В нашем обществе очень немногие, кроме бойцов, понимают его. Это физическое сочетание адреналина, тестостерона, усталости и эмоций. Моя ярость вырвалась наружу, и это высвободило ранее скрытую силу. Что бы там ни вырабатывал мозг в такие моменты, мне это нравилось - нет, я любил это. Я знал, что мы можем выдержать. Мгновенно я почувствовал, как вся моя усталость покинула меня, а нервы восстановились. Я остановился, чтобы оглядеться, не обращая внимания на радиостанцию.