При полном приливе да еще с вышедшей из строя лебедкой нечего было и думать выбраться своими силами. Самосвал с плантации попытался нас вытянуть, но он только засел и буксовал на месте. Кто-то из служащих позвонил в Палмар-Сур, где находилась контора плантации, и через полчаса на горизонте появился громыхающий прапрадедушка всех подъемных кранов. Он, точно пинцет букашку, подхватил «Черепаху» своей длинной стрелой и без малейшего усилия вытащил ее на твердую почву. Боюсь, что в тот день мы сорвали всю работу на плантации. К тому времени, как нас вытащили, десятки рабочих сбежались посмотреть, что происходит.
По обеим сторонам гравийной дороги к Палмар-Сур тянулись банановые рощи. Под сенью блестящих поникших листьев свисали целые гроздья плодов, зелень которых оттеняла темно-красное пламя сердцевидных бутонов. Тракторы тащили к навесам низкие платформы, полные мешков с фруктами; здесь бананы мыли, опрыскивали и паковали в прозрачный пластик, чтобы тут же отправить их морем в США.
Нам посоветовали повидать мистера Джорджа Ньюелла, управляющего. Забрызганный тиной, небритый, я с трудом отважился ступить на усаженную цветами аллею, что вела к его дому. Мистер Ньюелл с явным ужасом встретил меня у дверей. Я как можно короче рассказал ему нашу историю, а затем спросил о дороге.
— Дорога есть, — подтвердил он, — но она тянется всего двенадцать миль. И даже если вам удастся попасть в Пьедрас-Бланкас, то Рио-Эскинас, по которой вы надеетесь плыть дальше, — это бурный поток со множеством камней. Там хорошо ловить рыбу, и только.
Когда мы получили столь удручающие сведения, день уже кончался, и мистер Ньюелл предложил нам расположиться в доме для приезжих, как следует пообедать, а позже снова вернуться к этому разговору.
Палмар-Сур — замечательный пример того, что может сделать хорошая организация. Среди диких джунглей раскинулся образцовый городок с чистенькими домиками, парками и садами, где буйно цветут розы. В стоящем на сваях пансионате, окна которого выходили на площадку для гольфа, мы с Элен помылись под горячим душем, освежились прохладным и время от времени делали набеги на холодильник за водой со льдом.
В тот же вечер мы сидели в гостиной Ньюеллов. Вид у нас был более или менее приличный, но уж очень унылый. За прохладительными напитками мистер и миссис Ньюелл сочувственно выслушали повесть о нашем путешествии, однако могли только посоветовать нам воспользоваться товарной платформой, которая по железной дороге, принадлежащей компании, доставит нас до Корредореса в пятидесяти милях отсюда.
— А там есть расчищенная бульдозером дорога через горы до Волкана в Панаме, где вы снова попадете на Панамериканскую магистраль. Мы с радостью договоримся, чтобы вам дали платформу до Корредореса.
Мне вспомнилась Южная Мексика и все, что мы там перенесли, ради того чтобы обойтись без железной дороги.
— Благодарю вас, но мы этого не сделаем, — сказал я. — Утром мы спустимся обратно вниз по реке и пойдем дальше вдоль берега.
— И все-таки подумайте хорошенько. Завтра праздник, страстная пятница, и по традиции в Коста-Рике прекращается всякое движение. Даже банановая компания закрывается. До субботы мы все равно не сможем погрузить вас на платформу: страстная пятница — единственный день в году, когда поезда не ходят. Не волнуйтесь, Тихий океан подождет вас. Подумайте хорошенько.
Я думал, думал изо всех сил. В голове теснились всяческие мысли. Легко сказать — вернуться обратно на побережье. Что я буду делать со сломанной лебедкой, если мы снова завязнем в песке и нагрянет прилив? Страстная пятница. Единственный день в году, когда не ходят поезда. Конечно, это компромисс, от которого мы отказались в Южной Мексике, но ведь мы все-таки пойдем своим ходом…
— Мистер Ньюелл, — сказал я, — можно ли по железнодорожным путям проехать до Корредореса? Ведь там всего пятьдесят миль, и я уверен, что нам хватило бы на это одного дня.
Мистер Ньюелл на минуту задумался.
— Мне очень жаль, но компания ни за что не дает на это разрешения. Кроме того, путь не имеет засыпки. Это узкоколейка, положенная на насыпь, с очень узкой обочиной.
Ваш джип от тряски развалится на части.
— Наш джип побывал в таких переделках, что, конечно, выдержит и эту, а мы обещаем сойти с путей, до того как начнут ходить поезда.