И сейчас же предупредил:
- Но мы туда не зайдём. Надеюсь, понимаете почему?
- А если воды не хватит? - нахмурилась девушка. - Народу у нас много.
- Поищем реку, - купец оставался непреклонен.
- Неужели вы собираетесь идти прямо в Канакерн, никуда не сворачивая? - решила уточнить собеседница.
- Нет, конечно, - рассмеялся капитан. - В Фарниб заглянем. Он такой же грязный и вонючий как Псерк. Это всё? А то мне очень хочется спасть.
- Нет, - покачала головой Ника. - Я пришла за своей долей.
- За чем? - приподнялся на локте Картен.
- Мы договаривались, что мне принадлежит часть добычи с работорговца, - хмуро напомнила собеседница.
- И где вы собираетесь её здесь продавать? - усмехнулся капитан, кивнув на море. - А главное - кому?
- Я собираюсь взять ткань и кое-что сшить, - добавив в голос изрядную порцию яда, пояснила девушка. - А ещё - обуть свою рабыню.
- Ах, вот вы о чём, - хмыкнул купец.
- Я уже отобрала пару рулонов и сандалии, - продолжала пассажирка. - Вам осталось только их оценить.
- Неужели это так срочно? - поморщился собеседник. - Подождать нельзя?
- Нет, - решительно тряхнула головой собеседница.
- Вот видите, я всегда готов оказать вам услугу, - проворчал мореход, поднимаясь. - А вы жалеете для меня свою рабыню.
- Господин Картен, - поморщилась Ника, уже приготовив ответ на подобный вопрос. - Никто из младших лотийских Юлисов никогда не содержал публичных домов. И я не хочу быть первой.
Рассмеявшись, купец встал на ноги.
Осмотрев ткань, он назначил столь несуразную цену, что девушка едва не задохнулась от возмущения.
- Память потеряли, господин Картен! Когда делили добычу, вы с Хейви оценили её в два раза дешевле! Я же рядом стояла!
Огорчённо крякнув, собеседник разозлился:
- Тогда чего пристаёте, если сами всё знаете?!
Возмущённо фыркнув, Ника схватила в охапку рулоны, почти новые сандалии, и гордо вскинув голову, удалилась, оставив за спиной брюзжащего купца. Приготовив материал, нитки и иголку, за которой вновь пришлось обращаться к капитану, пассажирка отправилась к Паули. Заметив её, женщина, о чём-то беседовавшая с Гагнином, встала.
- Что нужно, госпожа Юлиса?
Девушка позвала Риату. Фасон её платья хозяйке очень не нравился. Но и сооружать нечто выдающееся - не хотелось. Ни к чему привлекать лишнее внимание к своим рабам. Ника попыталась описать гантке нечто напоминающее расклёшенный сарафан. Паули быстро разобралась в пожелании заказчицы. На это Ника передала ей более грубую ткань. А из тонкой и мягкой пассажирка попросила сшить себе ночную рубашку, вроде тех, что в её мире покупают те женщины, кто уже не собирается соблазнять мужчин видом своего пеньюара.
- Хорошо, госпожа Юлиса, - кивнула гантка, протягивая руки за материалом.
- Постой, - смутилась Ника. - А разве тебе не нужно сначала...
Она запнулась, сообразив, что не знает, как сказать по гантски "измерить" или "снять мерку".
- Надо же сначала попробовать? А то будет слишком длинное или слишком короткое.
Паули удивлённо вытаращила глаза.
- Я же не слепая, госпожа. Вижу, что делаю.
Уже к вечеру ветер сменился, и гребцам вновь пришлось браться за вёсла. Риата не пришла в восторг от нового вида трудовой деятельности. А её хозяйка, озадачив молодёжь приготовлением ужина, сидела возле мастерицы, с любопытством наблюдая, как та орудует здоровенной, похожей на вязальную спицу иглой.
Разумеется, две женщины не смогли долго сидеть молча. Обретя благодарную слушательницу, гантка рассказывала короткую историю своей жизни, в которой, на первый взгляд, не было ничего интересного.
Росла среди сестёр и братьев, вышла замуж за хорошего парня, завели хозяйство. Один за другим детки пошли. Две девочки и мальчик. Супруг вместе с другими мужчинами вырубал леса, расчищал новые поля и пахал землю деревянной сохой.
Пристально наблюдая за Паули, Нике временами казалось, что та и сама уже не слишком верит, что когда-то имела семью, дом, жила среди родных, дорогих сердцу людей. Женщина как будто рассказывала сказку. Даже когда речь зашла об эпидемии, косившей соплеменников, глаза её оставались сухими, а голос ровным. Вспоминая об умерших детях, она продолжала спокойно сшивать края примитивной выкройки.
Слушая Паули и вспоминая историю Риаты, Ника со стыдом чувствовала, что собственные невзгоды кажутся все менее значительными.
Море оставалось спокойным, приметы не указывали на возможное изменение погоды, и капитан не стал приставать к берегу на ночлег. Люди поужинали и принялись укладываться спать, раскладывая сухие шкуры на чисто вымытой палубе подальше от рабов. Многие ушли на нос или на корму. Слышались постепенно затихавшие разговоры на гантском и радланском.
На носу важно расхаживал Рейко, которому Картен приказал сторожить первую половину ночи. У рулевого весла зевал Мулмин, назначенный вторым караульным.
Ника при любой возможности старалась избегать тесноты, поэтому решила спать в трюме, где на этот раз они оказались вдвоём с невольницей. Правда там ещё пованивало, но в открытый люк задувало достаточно свежего воздуха. Девушка присела, собираясь спуститься в трюм, когда её остановил негромкий окрик.
- Госпожа Юлиса!
Ника страдальчески поморщилась, догадываясь, о чём хочет поговорить молодой гант.
- Отправляйся спать, Риата, - велела она рабыне. - У меня ещё дела появились.
Орри стоял, облокотившись о фальшборт, и девушке показалось, что вид у него словно бы растерянный. Ника подошла ближе и стала смотреть на блестевшую в волнах дорожку лунного света.
- Господин Картен обещал научить меня измерять высоту Северного кола, - похвалился молодой человек по-радлански.
- Хочешь стать капитаном? - поинтересовалась пассажирка.
- Да, - кивнул гант. - Я мечтал стать воином, пока не увидел море. Здесь лучше, чем на земле.
- И опаснее, - напомнила девушка, невольно взглянув в сторону носа, откуда доносился храп рабов.
- Я не трус! - вскричал Орри.
- Разве я сказала, что ты боишься? - повысила голос собеседница. - Просто предупреждаю. Как друг.
- Женщина не может дружить с мужчиной, - убеждённо заявил юноша.
- А мужчина с женщиной? - усмехнулась Ника.
- Тоже, - нахмурился Орри.
- Почему? - вскинула брови девушка.
- Друзья - самые близкие люди после единокровных родичей, - принялся обстоятельно отвечать гант. - Они помогают и защищают друг друга, всегда готовы прийти на помощь, делят вместе радости и печаль. Если так ведут себя мужчина и женщина, то это уже семья.
Собеседница смутилась от столь безапелляционной, хотя и не лишённой некоторой логики, формулировки. Тут, конечно, можно поспорить, особенно опираясь на реалии её родного мира. Но зачем напрасно смущать аборигена? Тем не менее, не собираясь оставлять за ним последнее слово, она проворчала:
- Тогда я предупредила тебя, как хорошая знакомая.
- Это значит, ты не выйдешь за меня замуж? - с горечью, но как показалось и с каким-то удовлетворением, сказал молодой человек.
- Не выйду, - подтвердила Ника.
- Как же твоё обещание? - с лёгким упрёком напомнил гант.
- Ты, что забыл? - осуждающе покачала головой девушка. - Мы же не остались у венсов, а плывём в Канакерн.
Юноша горько рассмеялся.
- Если вдруг передумаешь...
- Не передумаю, Орри, - резко оборвала его собеседница. - Устраивай свою жизнь без меня. Любая из твоих соплеменниц будет счастлива стать твоей женой.
Она подалась вперёд, собираясь похлопать его по плечу, но в последний момент передумала. Оставив ганта любоваться звёздами и щербатой луной, Ника отправилась в трюм, тихо радуясь, что так легко и просто прошёл этот неизбежный и очень неприятный для неё разговор. Рабыня уже спала, завернувшись в шкуры, но светильник не задула, чтобы хозяйка не шарахалась в полной темноте.
Платье Паули закончила уже утром, а вот с рубахой для будущей радланский помещицы провозилась гораздо дольше. Обновки понравились и невольнице, и хозяйке.