Что-то я начал слишком часто отвлекаться. Меня проводят под присмотром боевых колдунов из отдела ДМП из самой камеры, которую я имел «удовольствие» посетить. Эти колдуны действительно элита правопорядка.
Сильные, опытные и искусные маги, обладающие правом применять любые проклятия при попытке побега. В своём текущем состоянии они могли бы расправиться со мной за считанные минуты, но мне этого не нужно. Как жаль, что судьба не предоставляет мне шанса сразиться с ними в честном бою — времени попросту не хватает. Пока я погружаюсь в меланхоличные размышления, меня уже приводят к креслу обвиняемого под изучающим взглядом Визенгамота, окружённого зрителями и журналистами.
В зале Визенгамота воцарилась гробовая тишина, ожидание витало в воздухе. А я лишь улыбался, погруженный в воспоминания о невесте — метаморфе, что сумела найти путь сердцу. О дивной Морганне, что всеми правдами и неправдами старалась вытащить из игры высших сил. И, конечно, о дочери Лили, которую пришлось оставить. В зале поднялся шёпот. Ну, конечно, обвиняемый, то есть я улыбался искренне и любя, пристально глядя в одну точку. Нужно собраться, надев привычную маску спокойствия и уверенности, готовлюсь к встрече с теми, кто пришёл на мой «концерт».
Слева от меня, среди зрителей, располагались мои бывшие товарищи по учебе из Слизерина — представители высшего круга. Кто бы мог подумать, что в их взглядах я усмотрю лишь холодный интерес и… искреннее сожаление? Они действительно переживают о моей судьбе? Да, похоже, волшебный мир изменился за время моего отсутствия. Вон там, в тени своего величия, стоит семья Блэков. Все они, словно призраки прошлого, утратили былую величественность.
Тэд, по-прежнему непоколебимый министр Магии, избранный благодаря своей нейтральности в конфликте, и его супруга — наследница фамилии Блэк. Но лишь внимательный взгляд способен различить, что смерть Доры оставила глубокий след на его душе. Он стал менее уверенным, его глаза хранят печаль, невидимую для большинства. Этот мир, когда-то привлекательный и полный надежд, теперь окутан неведомой печалью. Словно призыв к тем, кто помнит о том, что было потеряно и то, что навсегда изменилось.
Посмотрев на мать Доры, я содрогнулся от ужаса. Матриарх рода Блэк более не с нами. Ее кожа приобрела болезненный желтый оттенок, утратив прежнюю нежность. Густые темные волосы, некогда сверкающие шоколадным оттенком, потеряли свой блеск; теперь жесткие темно-серые пряди обвивали ее плечи и спину, как тени прошлого. Лиловые глаза, некогда полные жизни, теперь смотрели безжизненно и равнодушно. Андромеда Блэк созерцала мир с пустотой в взгляде. Больно видеть, как она изменилась, но я надеюсь, что мой план станет спасительной соломинкой для семьи Блэков и выведет их из этого ужасного состояния. Мой последний шаг — обратиться к светлым волшебникам и ведьмам с призывом к действию.
Я поворачиваюсь к судейскому составу. Большинство из них — надменные, высокомерные существа, давно забывшие о чести и совести. Их взгляды вызывают у меня содрогание. И вот, как всегда, Глава Визенгамота и Департамента Магического Порядка: Сьюзен Амели Боунс. Моя кузина. Унаследовав от своей тёти железную волю, она предстает перед ними строгой, но справедливой, честной и беспощадной. Ни одной взятки, ни одного невиновного осужденного — при ней никто не ушел безнаказанным.
Я с гордостью смотрю на тебя, Сью. Ты стала светом в этом мрачном зале, где правосудие часто утопает в наглой спеси, деньгах и бездушных решениях. Твой нрав, твоя вера в справедливость — словно стальной меч, сеющий правду среди лживых сенсаций. Стойко и смело, ты продолжаешь бороться с тенью обмана и предательства, возвращая человечности смысл. Пусть же твоя решимость освещает путь для других, кто, подобно тебе, стремится к истине в этом запутанном мире.
Поймал её взгляд и заметил, как глубоко в нём переплетены противоречия. Сью стоит перед нелёгким выбором: спасти меня или вынести приговор, как другим обвиняемым. В ней слились симфония преданности Хаффлпафа и непоколебимая стойкость верховного судьи магов.
— «Гарри! Я вытащу тебя, но только если опровергнешь все обвинения! Понимаешь? Опровергай!» — едва уловимое, ловкое прикосновение её мысли. Она искренне стремится помочь, полна желания спасти меня. Это обнадеживает, безусловно. Но…
— «Сьюзи, сестрёнка, прости, но нет. Поступай так, как со всеми до меня. Поверь, так будет лучше. Для всех. Ты обязана это сделать, ради меня.» — Взгляд Сьюзи сменился надеждой на грусть и тоску, но она еле заметно кивнула, что вызвало у меня улыбку. Молоток главы суда трижды ударил по столу, раздавая глухой звук по залу. Началось представление — и мои губы искривились в нехорошей ухмылке.