— Нет, Рон. Именно поэтому мы тебя и позвали, — цепкий взор Сьюзен ловил каждую деталь. В то время как министр, откинувшись на спинку стула, полагался на более компетентную в этом деле верховную судью Визенгамона. Рон, сохраняя спокойствие, встретил взгляд Сьюзен.
Интересно, не правда ли? Встреча трех столпов власти магической Британии не частое событие: Закон, Суд, Порядок. Четвертым столпом был Отдел Тайн, обладающий полной автономией от Министерства Магии и министра. В отличие от Рона и Сьюзен, которым эта свобода мерещилась лишь отчасти. — Последние три года я веду только два дела, которые остаются нераскрытыми.
— Мы знаем, что у тебя на руках оригиналы дел о смерти моей дочери и о Гарри Поттере, Рон, — в голосе министра сквозило раздражение. — Но до сих пор никто не пытался избавиться от тебя столь открыто. Нападение на главу мракоборцев говорит о том, насколько ты стал опасен. Кукловоды решили дразнить спящего дракона. Твой отдел уже кишит как муравейник. Ты что-нибудь выяснил?
— Не совсем, Тед. За это время мне удалось составить список кандидатов, которых никто не видел в течение полутора часов в момент, когда Нимфадора погибла.
— Кто. — Министр резко встал, устремляя на Рона требовательный взгляд. Не смирившись с потерей дочери и полным провалом расследования, он не собирался отступать. В голосе Теда Блэка звучала жажда крови и мести. Сьюзен напряглась, готовая к немедленным действиям.
— Малфой.
— Глава Отдела Тайн? — Верховная судья удивленно подняла бровь. — Хотя весь Отдел Тайн ежемесячно проверяют на лояльность к министру и обществу. Но ведь Гарри Поттер и Нимфадора никак не связаны с министром или обществом. К тому же такое идеальное преступление вполне могло быть делом рук невыразимцев, особенно если Гарри что-то нашёл
— Да, последний месяц Гарри усердно работал над личными делами участников битвы за Хогвартс и героями той войны. К концу месяца он выглядел очень обеспокоенным. Все свидетели дуэли между ним и Невиллом ясно помнят, как Гарри говорил о необходимости проведения расследования и суда для всех виновных. — Сьюзен слегка нахмурилась.
— Но Малфой не герой той войны. — Министр магии бросил пристальный взгляд на Рона, который нервно сглотнул и закрыл глаза. Он молился, чтобы его подозрения оказались неверными. Ведь речь шла о его семье.
— Уизли. Мои братья и сестра. Они могли быть замешаны или даже сделать это. Но нет никаких доказательств, что Малфой или моя семья имеют отношение к убийству Нимфадоры. Однако я их найду.
Рон опустил голову, переживая за своих близких. В кабинете воцарилась напряженная тишина. Министр магии, судья и представитель отдела правопорядка размышляли о том, насколько далеко могут зайти родственники Рона, если придется защищать свою репутацию. Зачем они совершили преступление? Каковы были их мотивы? Неужели они заказали Рона? И как доказать или опровергнуть причастность, если улики отсутствуют?
Но самым главным вопросом оставалось: что хуже — то, что семьи и герои недавней войны теперь стали врагами, или то, что самый опасный отдел в магической Британии оказался под подозрением?
Перед ними стояла сложная задача — разобраться в этой запутанной ситуации и найти истинных виновников.
Глава 11. Комедия и фарс
Снова, как и всегда, я проснулся рано утром от яркого света, который безжалостно бил мне прямо в глаза. Я резко сел и сладко потянулся, вспоминая, что накануне пил медовуху, приготовленную Мастером. Этот чудесный напиток был крепким, как виски, но утреннее похмелье обходило меня стороной.
В моей голове тут же закружились воспоминания прошедшей ночи. Мы с мастером вели долгие беседы. И я взахлёб рассказывал ему свои приключения — битвы с василиском, Томом Гонтом, драконами и дементорами. Мастер слушал внимательно, иногда удивлялся, иногда смеялся над забавными моментами моих историй. Затем мы перешли к спонтанному соревнованию. Кто дальше бросит и вобьёт меч в стену. И каждый раз мы промахивались, вызывая хохот друг друга.
Очень скоро это занятие надоело. Плюнув на катану, Мастер потянул меня в Квартал Красных Фонарей. Даже не понял как мы туда переместились. Долгое время смеялся над названием, показавшимся мне весьма забавным. Последнее, что я помню — обнаженная ведьма, хотя, пожалуй, она больше напоминала вейлу. Светилась мягким голубым светом, а в воздухе плавали голубоватые крупицы, словно пыль, струившаяся от вейлы и окутывающая меня. Ещё секунда и горячие, страстные губы касаются моих, вызывая непреодолимое желание.