— Тебя погубит ведьма. Обычная смертная ведьма, Некромант.
— Что? Ты ошибаешься. С такой ритуальной подпиткой, я справлюсь даже с Морганной. — Подняв руки к небесам, с мечом и палочкой, я изогнул рот в усмешке и направил магию в кладбищенскую землю. За спиной раздался грустный смешок Доры.
— Ты стал достоин, новый Темный Лорд. Но допускаешь ошибку, как и все они. Не берёшь в расчёт слабых, обывателей. Именно они решают исходы войн.
Я задумчиво оглядел пенкаль. Слова Доры звучали как предупреждение, а она больше не произнесёт мне не слова. Тянуть ещё больше было нельзя.
— Surge ad vitam!
Дрогнула земля, и всё кладбище взорвалось потоками земли, вывернутыми памятниками и обломками гробов. Вой, полный ярости и злобной силы, застиг меня врасплох, а уши мои завибрировали от его ужасающего звучания. Я, дрогнув, отступил на шаг. Эта земля полна магии; все ушедшие за грань — тоже Маги или магические существа.
На мой зов откликнулись все, кроме самого дальнего уголка, где покоились Певереллы, матушка и сестра Альбуса Дамблдора, а также мои родители. Символично, что их кости остались немыми, как будто подсознательно я не желал, чтобы они вернулись в обличии неупокоенных.
Огромные вожаки гончих, словно верные телохранители, замкнули мою пентаграмму, лениво наблюдая раскалёнными синими огнями глазниц за своими стаями, скелетами и зомби. Я насчитал две дюжины абсолютных машин для убийства. В памяти всплыла картина, как один вожак выдержал натиск двух Раваго Малфоя и целый поток более слабых заклинаний. А здесь — две дюжины этих монстров. Хе-хе, с такой гвардией я готов захватить Министерство магии.
Более юркие, миниатюрные гончие. Да, для себя я решаю разделить эти два подвида на вожаков и их стаи — так проще и понятнее. Бестии значительно превосходят вожаков в скорости и молниеносности. На расстоянии пятидесяти метров, если маг заранее не возведёт защиту от физических объектов, его ждёт страшная участь. Они, вероятно, не уступают в скорости гепардам, а если говорить о нашем мире — драконам.
Внезапно меня атакует ужасный запах гниения и разложения, вызывая тошнотворные позывы. Закашлявшись, я накладываю чары свежего воздуха, закручивая их в спираль вокруг себя. Усилий это требует немного, ведь земля пропитана магией, и я могу себе позволить подобную расточительность.
Сосредоточив мысли, приказываю стаям гончих и мертвецам расположиться у подножия холма. Наблюдая, как моя армия выстраивается, стремясь как неясные тени, меня пронизывает чувство силы и власти.
Вот она — моя верная армия, готовая сражаться до последнего вздоха, за меня и против любого противника. Они часть меня, часть моей воли. Рассмеявшись, я направил палочку на посёлок.
Время платить цену за спасение своих потенциальных родных и близких, дамы и господа! С тихим шелестом крыльев исчезла Дора. Уходи, правильно, не стоит тебе видеть то, что произойдёт дальше.
— Ignis Tenebrae!!!
Мне оставалось лишь злиться, сжимая зубы. Смотреть, как огонь, рождённый моей волей, воздвиг огненную стену высотой в метр, отделяющую восточную часть Годриковой лощины от остального мира. В глазах потемнело, дыхание стало тяжелым: я толкнул вал огня в сердце города, отпуская вожжи контроля.
Первые дома вспыхнули, и крики страха и боли, словно призраки, разнеслись по посёлку. Меня охватила дрожь. Первые ручейки магии наполнили гептаграмму окутывая меня и затуманивая разум. Город, словно бунтуя, горел неохотно. Прошла целая минута, а пламя лишь смело несколько первых домов. Я не мог ждать дольше — время стремительно истекало, и вскоре пробудятся мракоборцы.
Я ударил снова, наполняя Огонь Тьмы уже заёмной магией. Мир озарила вспышка, и в ушах раздался невыносимый рёв. Упав на колени, преодолевая слабость, я всмотрелся в поселок: огонь моментально охватил улочки. Дома таяли, как лёд на солнце. Рёв пламени смешался с криками людей и воем сгорающих собак. Внезапно поток силы накрыл меня, и, вставая на ноги, я безжалостно глядел на море огня.
Главное — контролировать мёртвую магию, не позволить ей вырваться за пределы гептаграммы. Иначе здесь вообще ничего не останется.
Вдали я наблюдал, как люди, сбегая, наталкивались на лепестки огня, вырывающиеся из переулков, дверей и окон домов и даже из земли. Они вспыхивали мгновенно, крича, сгорая без следа. Но даже в тот момент я не дрогнул. Я скреплял волю и удерживал руку на пульсе, с тревогой смотря, как тают свечи. Поток магии становился слишком мощным и непрерывным.
Мир терял свой цвет, превращаясь в чёрно-белую бездну. Лишь огонь продолжал гореть в этом тусклом пространстве, становясь ещё более яростным и живым. Это привлекло мое внимание: как может чёрный свет вспыхивать с такой силой?