Дружина в сто с лишним человек у меня, понятно, не вся, только ближний круг. А что вы хотите? Приходится ведь не только о Чистом заботиться, но и за Ладогой присматривать и за нурманнами, чтобы не попытались пойти по кривой дорожке и снова не попытались нас воевать.
Впрочем, нурманнам явно не до того, они увлеклись грабежом франков и с вожделением поглядывают на местный Вечный Город — Рим. Правда, его за последние триста лет несколько раз завоёвывали и грабили, так что что там грабить, я искренне не понимаю.[49] Другое дело — столица ромеев Константинополь или по-другому — Византий[50]. Вот там да, много чего добыть можно. Вот только у ромеев в этом мире, как я понимаю, самая большая армия, самая дисциплинированная и вокруг города такие стены, что без архимага не взять.»
Таким размышлениям я предавался, сидя в чём-то вроде шатра на корабле. Дорога уже подходит к концу, и скоро мы увидим Изборск, а я — свою желанную.
Глава 13
Жениться вам надо, барин!
За прошедшие годы Изборск изменился не сильно, да и с чего бы ему меняться? Стены те же, с войной никто не приходил, ключи всё так же бьют и озеро на месте. Ну, разве что на Торге поменялся ассортимент товаров, и то не сильно. У ковалей да оружейников с бронниками теперь работа их из стали нашей, так купцы из Изборска специально с Рарогом договаривались покупать сталь в полосах да слитках. Так что изделия их на изделия из Чистого не похожи. А вот у кожевенников да прочего мастерового люда работы поприбавилось, но и достатка тоже. Недавно начали появляться люди из королевства франков, пока немного, но чем дальше — тем больше. Правда, среди словен они как-то быстро сами словенами становятся, перенимают язык и обычаи. Так оно и понятно, как можно жить среди людей, не понимая, что они от тебя хотят? Этак и до беды недалеко. Правда, князь Словен новичков только приветствовал, и его можно понять, ведь главное богатство княжества — это люди. Что толку от богатых лесов и рек, если некому извлечь из них богатства? Вырубить лес под пашню, привезти в город брёвна, наловить в реке рыбы, а в лесу добыть зверя да дичи боровой.
Нет уж! Пусть лучше людей будет побольше. Да и в случае чего ополчение многочисленное выручит. Ныне вот, беря пример с Чистого, стали ещё мужиков из ополчения учить обращаться с оружием да держать строй. Оно иногда выручает, а что могут те мужики супротив князя умение своё повернуть, так ежели дельный князь, то не повернут, а ежели бездельный — так такой вовсе не надобен ни городу, ни мужикам окружающим.
А то прибежит какой огнищанин[51] с жалобой, что его тати пограбили, а князь и вовсе не знает, что в таком случае делать. Кому такой нужен? Вот и учат мужичков. Да и на добрый доспех да оружие ни у какого мужика никаких средств сроду не было и не будет. Вот добрый топор, да щит может хороший, да шапка кожаная, вот и вся справа воинская. Ну, может ещё пара сулиц, копьё и лук не самый лучший. Лук-то хороший не одну куну серебра стоит, а где их взять? Тут бы прожить так, чтобы по весне не голодать, кору зайцу подобно глодая. Впрочем, последние годы, слава богам, жизнь сытная пошла. Вот как появились те колдуны в Чистом, и стало постепенно всё меняться. А ещё говорят князь-колдун Мороз к дочке князевой свататься приехал. Дело хорошее, глядишь и в Изборске как в Чистом люди заживут. Там-то сказывают, все богато живут. Бают, чуть не у каждого мужика вместо сохи плуг какой-то, что землю чуть ли не сам режет, да говорят, не расчищают они палы каждые три-четыре года, а имеют три поля, одно пашут под полбу да жито, на другом овощи выращивают, а третье отдыхает, и каждый год они те поля местами между собой меняют. Зато и родят у них те поля не в пример тутошним, а оттого мужик круглый год сыт да доволен. Князь-то себе куны другим способом добывает, дани да уроки такие, что и сказать-то неудобно, сколь малы.
— Дак малы, потому что им нурманны дани платят, прошлым летом, сказывают, ходил князь Мороз в их землю походом, да многих побил, да грады их повоевал и на всех на них дань тяжкую наложил, оттого нет у него нужды своих как липку обдирать. Зато, говорят, в Чистом домницы стоят громадные, что уклад варят, да работают те домницы день и ночь, и оттого уклад у них, как у остальных — сыродутное железо, дёшев. Но вот иноземным купцам продают тот уклад куда дороже, чем своим, — с важностью рассуждал огнищанин, привезший свой немудрёный товар на продажу.
Да того товару воз да маленько, а вот разговоров на весь день.
— Так они и нашим не так как своим продают. Может, перебраться в Чистое? Там, глядишь, жизнь-то полегше будет, — отвечал ему могучего сложения коваль.
— Так переедешь ты, да пока обживёшься, да пока приноровишься, порядки-то там вовсе говорят не такие, как здесь, а князь Мороз возьмёт и на княжне нашей Забаве женится! Вот и станет тут как там, и переезжать не надо, — с чисто селянской хитринкой в глазах подначил огнищанин.
— Ну, тогда лучше я подожду. Глядишь и лучше жизнь повернётся. А гляди-ко, князь Мороз идёт! С дружиной и дарами!
Вдоль пути моего к княжескому подворью стекались толпы народа, что поделать? Развлечений тут немного, а тут такое событие! Теперь ещё год будут каждое мгновение обсуждать, если какое новое происшествие не затмит. Ну и обрастать слухами конечно.
Надо сказать, что в итоге слухи обрастут таким количеством подробностей, что в итоге само событие узнать будет невозможно.
То, что не пришлось пробиваться через толпу, уже хорошо, не княжеское это дело. Народ заполонил собой все обочины дороги. Такое событие! После оно будет обсуждаться на все лады, может даже не один год. Не каждый день приезжают с посольством настолько высокие персоны, да если честно, никогда не были на памяти людской.
Князь Словен встретил нас, как и положено, на крыльце своего терема.
— Поздорову ли доехали? — Вопрос традиционный, так же, как и ответ.
— Поздорову! Как твоё здоровье? Как семья?
— Всё хорошо, слава богам! Прошу в терем пройти да отдохнуть с дороги, на пиру успеем ещё наговориться о делах, да и не только. Вот отрок проведёт вас в ваши покои. Ежели что нужно, спрашивайте у ключника. — Дальше нас вёл отрок, покои нам отведённые просторны, однако же, дверные проёмы высотой не отличаются, впрочем, как и везде.
Приведя себя в порядок, всё же негоже в дорожном платье отправляться на праздник, и подготовив как надлежит дары, мы в сопровождении всё того же отрока отправились пировать.
У дверей гридницы[52] нас остановил ключник.
— Ожидай здесь, княже, я позову вскоре.
— Хорошо, однако не слишком долго.
— Не беспокойся, княже. Только объявлю тебя.
— Ступай же.
И действительно, звучным голосом было объявлено моё прибытие с посольством.
Гридница была освещена десятками свечей, что характерно, в знак особого богатства свечи были восковыми. Впрочем, учитывая, что воск как раз из словенских земель и везут, не такой уж это и знак богатства. А вот для франков это символ роскоши.
На особом возвышении стоял княжеский трон, который тут называется «стол», однако у меня даже роскошнее. Так я и богаче.
— Здрав будь, княже! — князь Словен как равного встречал меня, стоя у подножия стола, рядом стояло кресло. Судя по всему, именно для меня как равного князю Изборскому.
— Прими, княже, дары мои от чистого сердца, — и я, махнув рукой, велел внести то, что хотел подарить будущему тестю. А посмотреть там было на что.
Полный латный доспех, что здесь видели разве что в Ромейской империи и то не факт.[53]
Полные наборы инструментов, каких тут не видели никогда, от кузнечных и до златокузнечных.
Огромный сундук с разнообразными тканями, от шелка и до парчи златотканой.
49
И зря. Хотя к описываемому времени Рим пришел в упадок, взять там еще есть что. Факт в том, что на момент событий книги город уже стал религиозным центром христианства и вскоре образует Папское государство.
50
Византия, Восточная Римская империя, самоназвание Держава Ромеев — государство, сформировавшееся в 395 году вследствие раздела Римской империи на западную и восточную части после смерти императора Феодосия I. Чуть больше, чем через 80 лет после раздела Западная Римская империя прекратила своё существование, оставив Византию единственной исторической, культурной и цивилизационной частью, оставшейся от Древнего Рима и просуществовавшей на протяжении почти тысячелетия истории Поздней Античности и Средневековья. Бессменной столицей и цивилизационным центром Византийской империи был Константинополь, один из крупнейших городов средневекового мира V–XII веков.
51
Огнищанин — это хозяин огнища, то есть домашнего очага. Это мог быть ветеран, посаженный князем на землю, или простой земледелец, расчистивший целину и построивший поселение, хуторянин. То есть это не должность, а общественное положение. Естественно, такие люди ценились.
52
Гридница — в древнерусской архитектуре IX–XVII веков — большое помещение в княжеском дворце для дружинников. Гридница представляла собой огромное помещение, в котором постоянно размещалась или временно собиралась княжеская дружина. Кровля гридницы высилась на больших деревянных столбах. В гридницах одновременно могло размещаться до 400 человек. Поэтому она использовалась также для приёмов и праздничных пиров.
53
В данном случае это была лорика плюмата — тип древнеримского панциря. Лорика плюмата имела в своей основе кольчужную рубаху (лорика хамата), на которой вертикально крепились металлические пластины, частично перекрывая друг друга. Вследствие высокой стоимости в производстве и обслуживании панцирь использовался исключительно военачальниками (от трибунов и выше) часто в качестве парадного доспеха. До готики словенским металлургам-бронникам еще далеко.