— Почему ты настаиваешь? — спросила она устало.
— Потому что тебе будет плохо, если не поешь. Могу предложить сандвичи и кофе.
Эми неохотно кивнула, накинула длинный кремовый халат из сатина и, вздохнув, села к зеркалу. Распустив пышные волосы, прихватила их ленточкой на затылке и, взяв крем, занялась лицом. Сейчас, когда напряжение званого вечера прошло, она чувствовала себя такой усталой и разбитой, какой не была даже в дни наводнения, когда целые дни проводила в седле.
Теперь Эми точно знала причину своего удрученного состояния. Дело в Анне Ленгли. Неужели мысли о ней будут преследовать меня всю жизнь, задавалась вопросом Эми. И я не смогу расслабиться, быть счастливой и беззаботной? Наверное, мне лучше всего только в одном месте — в Далкейте. Но не сидеть же там всю жизнь.
Когда Эми спустилась вниз, Филипп уже накрыл ужин на маленьком столике возле дивана — поставил вазу с фруктами, приготовил салат, сандвичи с сыром и тосты.
— Хм, пахнет замечательно, — заметила Эми, вдыхая аромат свежего кофе. — Не знала, какой ты прекрасный кулинар.
— У меня самые слабые кулинарные способности. Садись, пожалуйста. Хочешь послушать музыку? — Филипп тоже успел переодеться, расставшись с официальным пиджаком и галстуком.
— Да, хочу.
Сидя на диване, Эми наблюдала, как муж перебирает диски с записями. Через несколько секунд мелодичный звук гитары наполнил комнату. Филипп сел рядом с женой.
— Попробуй сыр, — предложил он.
— Ты уже знаешь, что я люблю, — отозвалась Эми, удивившись собственному голосу. Ей показалось, что говорит другой человек, а не она, так отчужденно прозвучал ее ответ. И улыбнулась она чужой, не своей улыбкой, а ведь Филиппу самому пришлось заниматься ужином.
— Что-нибудь не так? — озабоченно спросил он.
— Нет, все в порядке.
Эми с трудом протолкнула в себя сандвич. Когда она его доела, Филипп очистил яблоко и предложил кофе.
— Что ты сегодня купила?
Эми ответила не сразу. Она устроилась поудобнее, подобрав под себя ноги, и взяла чашку с кофе.
— Что купила? Платье для завтрашних торгов и платье для бала.
Он удивленно вскинул брови.
— И это все, что ты намеревалась купить?
— Даже не знаю. Чтобы ходить по магазинам, надо иметь определенное настроение.
— А как же его заиметь?
— Вряд ли кто-нибудь ответит на этот вопрос. Либо настроение есть, либо его нет.
— А в промежутке находятся внешние факторы, которые на него влияют, продолжил Филипп.
— Возможно.
— Значит, только чувствуя себя счастливой и уверенной, ты можешь ходить по магазинам и сорить деньгами?
Эми слабо улыбнулась.
— Одни, счастливые и уверенные, ходят по магазинам, другие предпочитают посидеть за рюмкой с друзьями.
Он глотнул кофе и откинулся на спинку дивана.
— Хотелось бы знать, какое из этих состояний для тебя предпочтительнее?
Она повернула голову и всмотрелась в лицо мужа.
— Почему тебя это интересует?
— А почему бы и нет?
— Иногда я бываю и счастливой, и уверенной в себе, а иногда — нет…
Эми показалось, что муж ждет от нее какого-то признания, и настороженно умолкла.
— Ну а в каком настроении ты была на сегодняшнем коктейле?
— Филипп! — выкрикнула она хрипло, чувствуя, что не сдержит слезы, готовые политься ручьем. — Я… Это нелегко…
Эми достала носовой платок и приложила его к глазам.
— Существует одна вещь, которая все упрощает и ставит на свои места. Не плачь, дорогая. — Филипп поставил чашку с остатками кофе. — Ну вот, дай я тебя успокою. — Он притянул жену к себе и обнял.
— Филипп! — В голосе Эми слышалась паника.
— Тебе нечего бояться.
— А я ничего и не боюсь.
— Ну вот и хорошо, — бодро произнес он, усаживая жену себе на колени. — Ты ничего не боишься и можешь расслабиться.
Он нежно обнял ее за плечи. Естественным и по-детски доверчивым движением Эми положила голову мужу на грудь. Это было приятнее, чем просто сидеть у него на коленях.
— Я очень устала, — сказала она, словно оправдываясь.
— Сочувствую, дорогая. Эти вечеринки хуже работы. Не понимаю, почему люди предпочитают такую форму общения.
Эми улыбнулась, пряча лицо у него на груди.
— Мой отец думал так же, — продолжал Филипп. — Для чего нужно шаркать ногами и делать умные лица на вечеринках, спрашивал он, когда можно просто пожать друг другу руки, подтверждая дружеское расположение, и поговорить с глазу на глаз. Он считал всякие сборища самой пустой формой развлечения.
Эми решила сменить тему разговора.