И на войне есть передышки. Но даже когда не было интенсивных боев, летчики-штурмовики не сидели без дела. Готовясь к предстоящим сражениям, Георгий Береговой и его боевые соратники решали еще одну важную задачу: учили личный состав, передавали свой боевой опыт молодым летчикам. «Старики» - а к ним уже относился и старший лейтенант Береговой - проводили теоретические занятия в землянках и в наспех оборудованных классах, устраивали стрельбы в тире, выполняли учебные полеты над полигонами.
В свою очередь и самих летчиков-«стариков» тоже учили. Сначала проводилась наземная тренировка, а затем проверка умения ведущих звеньев согласовано работать в воздухе над полигоном. Проверялись штурманская подготовка и ориентация на местности, умение вести радиосвязь в разных режимах полета, стрельба по наземным мишеням, точность бомбометания и техника практического пилотирования с имитацией воздушного боя. Бомбометание выполняли по реальной цели - трофейному немецкому танку. Георгий Береговой получил по итогам тренировок отличные оценки. И сразу же подтвердил их боевой практикой. В полку за ним закрепилось звание «мастер штурмовых ударов».
Корсунь-Шевченковская операция… Вместо заболевшего командира полка Береговому доверили вести самолеты на штурмовку скопления противника в районе станции Мироновка. Внимательный взгляд ведущего по «шапкам» густых разрывов. Георгий Береговой мгновенно оценил обстановку. Чтобы не нарваться на зенитный огонь в пристрелянных противником секторах неба, Илы обошли станцию и нанесли внезапный удар практически из тыла врага.
К весне 1944 года капитан Георгий Береговой совершил на своем Ил-2 более 100 боевых вылетов. 14 мая 1944 года ему присваивается звание гвардии капитан. Береговой бомбил и штурмовал группировки вражеских танков, колонны автомашин, артиллерийские и зенитные батареи, переправы через реки, железнодорожные станции и эшелоны. Сослуживцы отмечали, что капитан Береговой водил свои группы на цель очень расчетливо, направление выхода на наземные объекты противника выбирал, как правило, такое, где у врага меньше всего находилось зениток, где меньше был риск потерять боевых друзей и авиационную технику. Над целями группа самолетов, которой командовал Георгий Береговой, чаще всего появлялась на бреющем полете, внезапно для немцев. Затем самолеты заходили на небольшую горку и наносили мощный удар с пологого пикирования на цель. Эта тактика ведения боя не единожды приносила успех капитану Георгию Береговому и его боевым соратникам.
Фронтовая газета «Крылья победы» в номере 79 от 1 апреля 1944 года писала:
«Сто десять раз гвардии старший лейтенант Георгий Береговой вихрем налетал на позиции врага, на его артиллерийские батареи, на автоколонны, скопления танков, на железнодорожные станции. Из этих ста десяти вылетов семьдесят он провел в качестве ведущего группы. Самые сложные задания командование поручает Береговому. И когда он уходит в воздух, все твердо знают, что задание будет выполнено отлично.
От самого Белгорода на всем грандиозном пути наступления наших войск по украинской земле штурмовик Береговой с достоинством несет высокое звание воина, коммуниста, гвардейца. Во многих пехотных и танковых частях имя Берегового с любовью произносят бойцы и офицеры. Они видели, как сметал он своим огнем врага на пути их наступления. Воодушевленные его помощью с воздуха, они шли вперед к победе.
С первого дня наступления без устали и пощады бьет врага герой освобождения Украины Георгий Береговой – кавалер двух орденов Красного Знамени и ордена Александра Невского».
Именно Береговой предложил – и это предложение было принято командованием – летать на поддержку наших наступающих войск семеркой, периодически перестраивать группу атакующих самолетов в воздухе и входить в оборонительный круг в случае атаки противника с численным превосходством.
Иногда по особому приказу командования Георгий Береговой в паре с Виктором Кумсковым отправлялся «на охоту» без прикрытия истребителей – в свободный поиск возможных целей. Так, перед началом Львовской наступательной операции Береговому и Кумскову была поставлена задача выйти в район станции Рава-Русская и нанести удар по расположенным на ней объектам противника – ими могли оказаться колонны танков, автомашин, пехоты и железнодорожные составы. Нужно было ощутимо «потрепать» врага, деморализовать его перед началом решающих боев. Видимость в тот день была плохая - полтора-два километра, густые облака висели примерно на полукилометровой высоте. Но Береговой и Кумсков точно вышли на цель. И вовремя! От станции спешно отправлялся большой состав с боеприпасами и техникой. Георгий Береговой подал Виктору Кумскову условный сигнал: заходим в «хвост». Илы атаковали врага парой, открыв одновременно огонь всем бортовым вооружением. Загорелся паровоз, состав остановился, запылали вагоны, внизу стали появляться огненно-черные «цветы» разгоравшихся пожаров. Задание было выполнено.
В ходе боев за Сандомирский плацдарм гвардии капитан Георгий Береговой был участником легендарного «звездного» налета советской авиации на фашистский аэродром под Львовом. Осенью передовые части 1-го Украинского фронта форсировали Вислу и начали закрепляться на Сандомирском плацдарме. Немцы предприняли отчаянные атаки, стремясь сбросить советские войска в реку и ликвидировать плацдарм. Враг нанес ряд мощных контрударов с применением новых тяжелых семидесятитонных танков «Королевский тигр» и фронтовой авиации.
Перед штурмовыми эскадрильями Илов была поставлена задача: прижать противника к земле, сорвать его активные боевые действия против советских войск на берегу Вислы.
Поначалу нашим летчикам эту задачу удалось решить. Но вскоре немцы стянули в район боев большое количество зенитной артиллерии. Советские штурмовики стала нести ощутимые потери.
Тогда Георгий Береговой и другие летчики его эскадрильи использовали хитрую тактику ведения воздушного боя. Самолеты заходили на штурмовку цели одним заходом и наносили удар по врагу. А затем резко уходили в сторону и искали новые подходы к той же цели, если она еще не была поражена. Первый заход на цель практически всегда был для врага неожиданным, а на втором заходе с той же стороны вражеские зенитчики уже зачастую успевали пристреляться по летящим самолетам. Новая тактика захода на цель поочередно с разных сторон резко снизила потери нашей штурмовой авиации.
Упорные бои продолжались до конца августа. Советские войска не только отразили контрудары немцев, но и существенно расширили Сандомирский плацдарм. Это позволило в перспективе сосредоточить на нем мощную ударную группировку наших войск, которая сыграла важную роль в последующей стратегической Висло-Одерской операции.
Штурмовики Ил-2 часто летали на предельно низких высотах. Как правило, фашисты открывали по ним огонь из всех видов оружия. В августе 1944 года Георгий Береговой буквально чудом вернулся на свой аэродром – снаряд из фашистской пушки так разворотил обшивку правого крыла, что металл стоял буквально дыбом. Низкие высоты, на которых летали штурмовики, иногда приводили и к повышенной аварийности. Бывало, что не все крылатые машины могли выйти из слишком крутого пике. Поэтому существовало негласное правило: награждать летчиков-штурмовиков за определенное количество удачных боевых вылетов медалью «Золотая Звезда» и званием Герой Советского Союза. Многие летчики получили свою «звездочку» за 70-80 вылетов. На счету гвардии капитана Георгия Берегового было уже 108 успешных полетов на боевые задания, когда за мужественные и решительные действия в воздушных боях Великой Отечественной войны 26 октября 1944 года он был удостоен звания Герой Советского Союза (медаль № 2271). В наградном Указе Президиума Верховного Совета СССР значилось: «За образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство…»
Конечно, о фронтовых успехах Георгия Тимофеевича узнали и его земляки в Донбассе. В начале ноября 1944 года военная почта доставила Георгию Береговому письмо из Ворошиловграда. Комсомольцы города прислали летчику-герою номер газеты «Ворошиловградская правда». На газетной странице была фотография гвардии капитана Берегового с подписью «Герой-летчик Георгий Береговой – выпускник Ворошиловградской школы военных пилотов». Георгий Тимофеевич вспоминал, что был растроган едва ли не до слез…