Носилки завозят в небольшую комнату, где несколько врачей что-то взвешивают на аптечных весах., Один со шприцем в руках, что называется, в боевой готовности. Лица озабоченно-недобрые. Иэ-под рукавов халатов проглядывют отвороты цвета хаки. Что за народ? Тоня сказала, СПЕЦ – это всегда ЛУБЯНКА. А потом и вовсе непонятное: – Еще лет десять наивный русский мужик ушами похлопает, и его любимая Россия обернется СПЕЦРоссией…
Зачем я, законопослушный кролик, Лубянке? Дел у них других нет, что ли?
– Доктора, зачем вы меня привезли сюда?
Молчание.
– Кто вы?
Молчание.
Я забываю про боль, Я забываю все на свете. Только страх. Дикий, нечеловеческий, цепенящий страх.
– Что вы будете со мной делать? – кричу я. – Объясните!
Один врач проверяет давление, другой внимательно слушает сердце, легкие.
– Зачем вы меня привезли?
Никакого внимания. Наконец, пожилой мужчина роняеет:
– Вчера и сегодня вы просили обезболивающее, Вы хотите избавиться от боли?– слышу я.
– Конечно, хочу.
– Мы дадим вам хорошее лекарство. Но вы должны рассказать обо всем, ничего не скрывая и ответить на все наши вопросы.
– Я отвечу на любые вопросы.
– Договорились. Мы сделаем обезболивающий укол. Вы не боитесь уколов?
– Нет, не боюсь.
– Тогда дайте руку.
Боль проходит не сразу. Но ни странная комната, ни врачи с повязками на лицах больше меня не пугают.
– Ерунда, а не укол, – заявляю я громко, почти воинственно.– Боли остались…
– Подождите немного, еще трех минут не прошло, – голос у врача становится как будто добрее.
– А почему вы в повязках? Для стерильности?
У меня почему-то возникает непреодолимое желание поболтать…
– Ну, и напугали вы меня! Разве это больница? У вас тут балаган. Ничего не поймешь. Я боялась, операцию будут делать. Вы в своих халатов на мясников похожи. Руки у вас волосатые… А вообще боль уже проходит. Вот спасибо! – Мне становится как-то необъяснимо весело. Даже смеяться не больно.
– Красота! Я поправлюсь, у меня все пройдет очень быстро!…
– Уууууууууу… – загудело в ушах. Я куда-то лечу, проваливаюсь, не чувствуя уже ни радости, ни боли, ни страха. Какие-то лампы и непонятные предметы кружатся и исчезают. Фигуры врачей растут и, удаляясь, медленно расплываются. Но мне все безразлично, даже эти видения.
– Глаза! Откройте глаза! – доносится глухой далекий голос.– Вот так! Ну, вы нам многое порассказали. Но зачем же вы продолжали работать со сломанной вентиляцией? Вас недаром предупредили! А какие теперь неприятности.
Я плаваю в космосе, не чувствуя своего тела. Яркие звезды всех цветов проносятся совсем рядом и рассыпаются на фоне черного неба в причудливом феерверке.
– Вам говорили, что вещество вредно для кожи. Вас предупреждали!.
– Как хорошо без боли. Предупреждали – не предупреждали, какая разница? Теперь это не имеет никакого значения, – отвечаю я сама себе, но почему-то не могу произнести ни звука.
– Вы не возражаете? Значит, вы согласны. Все всегда расписываются, и вы тоже… – монотонно твердит голос. – Вы вспомнили, что давали расписку. Все всегда расписываются, и вы тоже… Вы тоже! Много раз! Вспомнили?!
Где-то я расписывалась. Действительно, много раз. Как все люди,– хочу сказать, но почему-то не в состоянии раскрыть рта. Я снова куда-то лечу с бешеной скоростью.
– Подышите немного кислородом, Вот так, глубже… уже лучше. Мы все знаем. Нам уже все и вся ваши знакомые рассказали. Мы вам поможем, только вы подумайте. Вы помните, что расписывались.? Хорошо? Отвечайте!… Где? Где вы расписывались? – Этот навязчивый противный голос мешает мне.– Вот здесь, видите? Я вам прочту текст, под которым вы расписались.
Я понимаю отдельные слова, но не могу связать их в предложение и уловить точный смысл… «Рябова, хлорэтилмеркаптан, предупреждена, четвертый курс, токсичность…». Кажется, меня просили не лить на руки, а вот то, что я заболею…
– Вот тут вы и расписались…
Хоть бы они оставили меня в покое!
– Откройте глаза! – И в расстяжечку, как палкой по голове. – От-крой-те гла-за!.. Сейчас вы распишитесь еще раз, и все будет в порядке. Мы станем вас лечить. Немедленно!… Ручка у вас в руке, подышите кислородом…. Нормально?
– У меня все нормально.
– Отлично, распишитесь вот здесь! Во-от здесь!
Господи, все, что угодно! Только бы они от меня отвязались…