— Я его никогда таким не видела, — тяжело вздохнула Света, сдерживая готовые прорваться слезы.
— Знаете, Светланочка Владимировна, мне уже пора, — подхватилась Юля, мимолетно взглянув на часики. — Все, все, все! Пока, пока! Я побежала. И знаете… не говорите Вадику, что я приезжала, ладно? Если захочет меня увидеть, он знает, где меня искать.
Девушка убежала, оставив после себя сумбур и легкий запах головокружительно дорогих духов.
Света сидела, уставившись в одну точку в пространстве, и когда раздался телефонный звонок, от неожиданности вздрогнула.
— Да, говорите!
В трубке некоторое время слышалось только шипение линии, а потом возник густой мужской голос.
— Вадим дома?
— Нет, а кто его спрашивает?
— Он знает. Только передайте ему, что срок приближается. Просто напомните, чтобы не забыл.
После этого трубка отозвалась гудками.
Света осязаемо почувствовала, как ее окатило ледяным, пронзительным холодом. Что-то ужасающее было в этом голосе. Что-то, от чего хотелось бежать на край света, спрятаться за толстыми стенами.
Мысли, одна страшней другой, пролетали черным вороньем в ее голове.
Она машинально схватила тряпку и принялась бестолково вытирать шкафы и полки, но тут же разбила свою любимую тонкую фарфоровую вазочку. Потом опрокинула на пол кипу журналов.
Их уютное гнездо, их квартирка, в которой она была так счастлива, начала ее пугать. Света понимала, что должна что-то сделать, но не знала, что именно. В другое время она бы обязательно позвонила Тамарке, но подруга уже наверняка нежится под тропическим солнцем…
Вадима все не было.
Светлана Владимировна набрала номер подруги, но снова ей ответил деловитый голос Ивана, записанный на пленку. Скорее всего, Олег загулял по клубам, и поймать его теперь будет на так-то просто.
Ей почему-то стало зябко. Она подхватила с кресла толстый шерстяной платок с длинной бахромой и, набросив его на плечи, крепко стянула его на груди.
Делать она уже ничего не могла, только тупо бродила по квартире, натыкаясь на предметы. Иногда она подходила к окну и старалась разглядеть идущего сына.
Вот прошла группа подростков, вот девушка вывела собаку на прогулку… А может, вон тот парень, что энергично переходит дорогу? Нет, у Вадика нет такой кепки…
Она всматривалась в прохожих внизу с какой-то болезненной настойчивостью. Хотя с такой высоты она могла лишь угадывать знакомую фигурку.
Ей уже мерещились всякие ужасы, которые могли произойти с ее сыном. Мало ли каким бандитам он мог перейти дорогу. Молодой ведь, глупый…
Господи, только не это!
Но как тогда понимать этот жуткий телефонный звонок? А поведение сына? Да, она могла бы заметить раньше, что с ним происходит что-то не то, но она не захотела ничего замечать, думала, что с ними ничего такого не могло произойти! Как последняя дура, зациклилась на этой мысли, упустив из вида опасные признаки.
Дрожа от внутреннего холода, Светлана Владимировна опустилась в кресло и принялась листать подвернувшийся под руку журнал. В это время телефон издал голосистую трель.
Она вздрогнула и сняла трубку.
— Да!
— Ваш сын еще не дома?
— Нет! Кто это? Кто это, я спрашиваю. У меня стоит определитель номера, — смело соврала она, — и я вас быстро в милицию сдам! Что вам надо от Вадика?
— Он знает, что нам надо, мамаша. А врать нехорошо. Нет у вас никакого определителя. И телефон у вас старенький, дисковый.
— Что… Откуда вы… вы знаете! Я сейчас позвоню, и вас засекут.
— Бог ты мой, как страшно. Я сейчас описаюсь. Только не устраивайте истерик. Все будет в полном порядке, если ваш маленький ублюдок сделает то, что он должен сделать. Только и всего.
Светлана Владимировна уронила на пол жалобно засигналившую трубку и закрыла рот рукой, обводя пустым взглядом квартиру.
Теперь у нее уже не было никаких сомнений в том, что случилось нечто ужасное.
Словно в ответ на ее мольбы она услышала звук открываемой входной двери.
Она быстро вытерла слезы и пошла в прихожую.
Вадик раздевался, казалось, не замечая ее.
— Здравствуй, сынок, — первой заговорила она, стараясь не показывать своего волнения, но это у нее плохо получалось. — Ты сегодня вовремя. Разогреть покушать?
— Нет, спасибо. Я не хочу.
Также не глядя на нее, Вадик закрылся в своей комнате.
Светлана Владимировна робко подошла к двери и подняла руку, чтобы постучать. Через секунду передумала, хотела отойти, но потом все же тихо постучала. Ответа не было. Тогда она вошла.
Хотя в комнате сына было сумеречно, но она видела его лицо, полное какой-то внутренней отрешенности и мрака. Он был ее плотью и кровью, сильным, красивым, умным ребенком, которым она всегда гордилась, которому всегда могла чем-то помочь, что-то подсказать, посоветовать, но теперь ее плоть и кровь терзало нечто такое, против чего она была бессильна. Она уже не могла утешить его сказкой на ночь, проверить лобик и дать таблетку, не могла обрадовать вкусной конфетой или новой игрушкой, и это новое состояние в их отношениях неожиданно испугало ее. Она сама себе казалась беспомощной, жалкой и ненужной.