– Предоставим ей самой принимать решения! – дипломатично сказал он. – До свидания.
Закрывая за ним дверь, Констанс тихо попросила:
– Извини ее, пожалуйста!
– Не беспокойся, – сказал он. – Я привык к такому обращению. До встречи!
Дверь захлопнулась, и Констанс постояла минуту, пытаясь перевести дух. С одной стороны, мать появилась как никогда вовремя, положив конец пренеприятному разговору. Но теперь с ее стороны неизбежно последуют расспросы, нравоучения, угрозы…
Тем временем Бернис увидела на террасе стол с шампанским и клубникой.
– Это еще что такое? – резко спросила она.
– Мы ужинали, – непринужденно пояснила Констанс, но уйти от разговора не удалось.
– Так все-таки ты сама пригласила его? – возвысила голос Бернис, и глаза ее негодующе засверкали.
– Не вижу ничего плохого в том, чтобы пригласить человека…
– Да разве это человек?
– Он мой бывший муж, и я его любила.
– Опомнись, Констанс! Он же приносит тебе одни несчастья!
Мать говорила и говорила, но Констанс не слушала ее; она пыталась понять, почему та испытывает такую стойкую ненависть к Дориану. Он давно уже не был нищим студентом и теперь относился к тому разряду мужчин, которых миссис Картер всегда мечтала видеть рядом с дочерью.
– … Ну ладно, хватит о Дориане. Завтра я иду на ужин и прошу тебя составить мне компанию, Констанс!
Что это – очередная попытка найти мне нового партнера? – со вздохом подумала молодая женщина. Узнав о том, что дочь отказала Гарри, Бернис постоянно знакомила ее с разными «подходящими» мужчинами.
– И кто устраивает прием? – с тоской спросила Констанс, подыскивая предлог, чтобы отказаться.
– Как кто? Бретт Форбс.
– Бретт?
После смерти Криса Форбс должен был занять его место. Он многие годы был правой рукой хозяина и мог продолжить дело. Констанс состояла в правлении компании, но всю распорядительную власть передала Бретту и его помощникам.
Она и не подозревала, что мать знакома с председателем совета директоров «Си-Би-Эй». Видимо, Бернис сочла, что этот милый пожилой вдовец вполне подходит на роль мужа ее дочери.
Констанс поддерживала с Бреттом дружеские отношения, не выходящие, однако, за рамки бизнеса. Вряд ли председатель совета директоров будет свататься к владелице компании, подумала она и согласилась сопровождать мать на прием.
Три бессонные ночи Констанс размышляла по поводу последнего разговора с Дорианом, и только в субботу, наконец, смогла избавиться от этих мыслей и переключиться на подготовку к приему.
День выдался жаркий, небо сияло синевой, но синоптики обещали дождь с грозой, и миссис Картер решила заказать такси.
Констанс впервые посещала дом Форбса и была приятно удивлена. Его особняк выглядел так, словно несколько отдельных коттеджей соединили в одно целое: белые оштукатуренные стены, трубы дымоходов, маленькие остекленные окна. Строение выходило фасадом на зеленую лужайку, а позади виднелся лес.
Хозяин встречал гостей на пороге.
– Рад, что вы нашли возможность прийти, Констанс, – сказал он, целуя ее в щеку. – Вы меня прямо-таки выручили. Терпеть не могу, когда кто-то из гостей остается без пары.
Поцелуй, которым он обменялся с Бернис, показался Констанс куда менее официальным. Что здесь происходит? – раздраженно подумала она.
Словно услышав ее немой вопрос, пожилая пара обернулась.
– Мы подумали, что тебе пора уже узнать обо всем, – сказал Бретт, и Бернис с загадочной улыбкой кивнула.
– Если бы ты знала, как мы счастливы, Констанс! – радостно сказала она.
– Рада за вас, – рассмеялась в ответ та.
В доме шумно переговаривались гости. С некоторыми из них Констанс была знакома. Она заметила Сэлли Джеймс и ее мужа Дэвида, менеджера по маркетингу, которые беседовали с каким-то высоким брюнетом, и направилась к ним. Приблизившись, она сразу же узнала эти широкие плечи и надменную посадку головы.
Дориан! Только сейчас до нее дошло, что, возможно, именно его имел в виду хозяин, упомянув о госте, оказавшемся без пары.
Он обернулся, и с губ Бернис слетел возглас изумления.
– Рад познакомить вас с выдающимся архитектором и нашим деловым партнером Дорианом Клиффордом, – представил его Бретт Форбс.
Дориан, потрясенный не меньше Констанс, ловко скрыл свое изумление за ослепительной улыбкой.
– Знакомьтесь, Дориан, – продолжил Бретт. – Мой близкий друг Бернис Картер и ее милая дочь Констанс, вдова Криса Эддона. Помните его?
Дориан кивнул в ответ.
– Вообще-то мы знакомы, – сказал он и мягко сжал ладонь Констанс своей большой теплой рукой.
– Вы встречались, когда работали над проектом галереи? – чуть нахмурившись, спросил Форбс.
– Много раньше, – небрежно сообщил Дориан. – Констанс тогда еще училась на первом курсе университета.
– Вот и чудно, – сказал Бретт. – А я и представления не имел, что вы знакомы. До чего тесен мир!
Бернис резко повернулась и отошла. Бретт нахмурился и поспешил за ней. Сэлли и Дэвид начали что-то выяснять друг с другом, и Констанс осталась один на один с человеком, с которым меньше всего на свете ожидала встретиться.
– Какой приятный сюрприз! – Дориан все еще не верил своей удаче. Он не слишком стремился на этот вечер и принял приглашение лишь потому, что надеялся хотя бы немного отвлечься от мыслей о Констанс.
Покинув ее дом после вторжения Бернис, он уже и не рассчитывал на новую встречу. Констанс ясно дала понять, что ему нет и не может быть места в ее жизни. Тем не менее, он смутно ощущал, что должен быть какой-то способ вернуть ее. И вот случай представился! Его обожаемая Конни, в перламутровом шелковом платье стоит перед ним…
– Не думала, что ты знаком с Форбсом так близко, что бываешь у него дома, – сказала она.
Дориан понял, что она ищет предлог скрыться, но он не собирался отпускать ее. Судьба дает ему еще один шанс, и на этот раз он не упустит его.
– Мы всего лишь деловые партнеры, но я с удовольствием принял это приглашение, ведь мне очень одиноко здесь.
– Вероятно, он это понял! – заметила Констанс, подчеркивая слово «он» и таким образом давая понять, что она такого сочувствия не испытывает.
– В результате нашей последней встречи у меня создалось впечатление, что отныне я в твоем доме персона нон-грата. Это действительно так? – с волнением в голосе спросил Дориан.
– Да, – бросила она. – Не хочу иметь с тобой ничего общего.
Сердце у него упало.
– Но почему мы не можем остаться друзьями? Неужели ты не можешь простить?
– Это не имеет значения, Дориан. У тебя своя жизнь, у меня своя…
– И ты не допускаешь того, что они могут снова пересечься?
Констанс отрицательно покачала головой.
– Если честно, то нет!
– А зря, – сказал он негромко, по-прежнему не отпуская ее рук.
– Я вполне счастлива, – возразила она.
– Ты можешь говорить это сколько угодно, но я уверен, что способен сделать тебя еще счастливее. Такая красивая женщина, как ты, не может жить одна.
Он вспомнил, как после свадьбы они переехали в маленький домик с террасой в пригороде Шеффилда. Тогда счастливые молодожены клялись друг другу в вечной любви, и он до сих пор был уверен, что Констанс не лгала.
С самой первой их встречи он чувствовал, что они созданы друг для друга и должны прожить жизнь вместе.
Неужели она разлюбила меня? – в отчаянии спрашивал себя Дориан. Он поднес руку Констанс к губам, целуя один за другим ее пальцы, как вдруг раздался скрипучий голос Бернис:
– Констанс! Пора к столу!
Дориан и Констанс одновременно вздрогнули, словно очнувшись от транса, и увидели, что остальные гости уже прошли в столовую.