- Вы ревнуете? – шутливо спросил я, начиная лохматить затылок.
Меня нервировал этот разговор не меньше, чем процедура МРТ.
- Может быть я ревную, но я не хочу, чтобы моя старшая дочь ещё раз пострадала.
- Простите. – я опустил глаза, понимая, на что она намекает.
Я дважды не смог уберечь Мелкую от опасности. По моей вине она дважды чуть не умерла.
- Максим, я не виню тебя, слышишь? Просто я боюсь, что она в таком состоянии сильно привяжется к тебе, а потом вспомнит о причине вашего расставания и сочтёт всё происходящее сейчас, как притворство.
- Я не обманываю вашу дочь, если вы об этом переживете! – немного резко сказал я. – Вы же знаете, что я люблю Алию. Я не хочу, чтобы наши отношения опять закрутились только из-за того, что она не помнит о прошлом. Я не меньше вашего хочу, чтобы к ней вернулась память.
- Да ты боишься этого! – в разговор вклинялась Кира. – Боишься, что моя сестра всё вспомнит и перестанет зависеть от тебя!
Она угрожающе посмотрела на меня.
Я не стал ничего отрицать.
- Мы хотим увезти её в Уфу после выписки. – проговорила Кира.
- Понятно. – единственное, что я мог сейчас сказать.
Они правы. Я, по сути, никем не прихожусь Мелкой. Мои чувства не могут быть основанием для того, чтобы удерживать её рядом со мной, но я чертовски не хочу с ней расставаться. Я боюсь, что если снова потеряю её из виду, то уже точно не смогу вернуть наши отношения.
Я не представляю жизни без Мелкой. Я просто перестану ощущать себя живым, стоит ей отказаться от меня.
- Ты не станешь настаивать на том, чтобы она осталась здесь? – удивлённо сказала Кира.
- Если она хочет жить с вами, я не могу настаивать на обратном.
- Спасибо, Максим. – проговорила мама Алии.
Я постарался сосредоточиться на созерцании закрытой двери кабинета, ожидая возвращения Мелкой.
Я решил, что каждое мгновение до её отъезда посвящу ей. Буду наслаждаться последней возможностью видеть и чувствовать девушку, которую безумно люблю.
Прода от 03.03.2024
Алия
Моё сердце трепетало от каждого прикосновения Максима. Я наслаждалась тем, как он осторожно переносил меня перед процедурой. Он успокоил меня, хотя я не представляла, как можно успокоится, совершенно не имея понимания о том, что со мной будут делать?
Я не помнила многих вещей, хотя знания о том, как разговаривать с людьми, как пользоваться столовыми приборами и многие базовые вещи для меня были доступны.
Совершенно не помнила людей, окружавших меня. Мама и сестра казались мне такими чужими, что я сильно стеснялась факта их заботы обо мне. Не понимаю, почему я с недоверием и смущением отношусь к ним, хотя они единственными родные мне люди?
Моё сердце никак на них не отзывается, словно я никогда не знала их. Так происходит со всеми людьми, только не с Максимом. Не понимаю почему, но именно рядом с ним моё сердце радуется. Мне приятна его забота, я наслаждаюсь каждой секундой рядом с ним и не желаю расставаться надолго.
Мама и Кира жутко сердятся на меня за это. Они любят меня, наверное, но меня стесняет эта любовь.
Чувствую себя обузой рядом с ними. Кира обмолвилась как-то, что произошедшее со мной заставило её отложить работу, о которой она давно мечтала. Она разговаривала с мамой и думала, что я сплю и ничего не слышу, а я слышала. Как и слышала вчера о том, что мама должна следить за своей больной сестрой, вместо заботы обо мне. Зная всё это, я не могу удерживать их рядом с собой, но не нахожу подходящих слов, чтобы попросить их больше не заботиться обо мне.
В случае с Максимом всё наоборот. Я эгоистично желаю быть только с ним, хотя знаю, что я фактически ему никто. Он не обязан проявлять доброту ко мне, но он делает всё, что может, чтобы заботиться обо мне.
Он был первым человеком, которого я увидела после пробуждения. Каждое мгновение рядом с ним заставляет меня сильнее привязываться к нему.
Я думала об это всё время, пока проходила процедура.
- Как себя чувствуете? – прервал мои размышления Андрей Григорьевич.
- Нормально. – я открыла глаза и внимательно посмотрела на врача.