– Пригласите присесть?
Через пять минут леди уже пила чай, а мы знали все новости столичной жизни. Где какие модные магазины открылись, кто какие светские приемы проводит, чьи мужья перестали быть приличными людьми и пошли по кабакам.
Но это была лишь прелюдия. Этакий «разговор о погоде, вид в профиль». Ойла действовала как заправский манипулятор, расслабляя нас с Филинией перед тем, как ринуться в бой.
Миг этот настал внезапно!
Закончив очередную сплетню, баронесса цепко посмотрела на меня, и…
– А у тебя, значит, внучка? – протянула дама. – Как неожиданно. Я не знала, что Вальтор оставил потомство.
– Никто не знал, – Филиния ответила жёстко.
Пару долгих минут благородные дамы таранили друг друга взглядами, а потом баронесса вдруг отступила. Со вздохом откинулась на спинку кресла, и заговорила вообще о другом:
– Ох, Филиния, можешь не верить, но я вспоминала тебя буквально вчера. Всё думала, думала… и тут ты. Да ещё с внучкой! Как хочешь, но мне видится в этом знак свыше.
Филиния сдержанно улыбнулась, а леди Ойла продолжила:
– Да ещё Академия… Моя младшенькая ведь тоже поступает в этом году. А помнишь, как мы тобой?
Герцогиня явно помнила, но воспоминания были неприятными. Я видела, как по лицу бабушки пробежала ну очень нехорошая тень.
Баронесса же наоборот расцвела, хлебнула чаю и улыбнулась шире прежнего:
– Мы были такими молодыми! А занятия? А тренировки? Кстати, – тут леди Фитор тихо хрюкнула. – Помнишь тот первый, устроенный в академии бал?
По лицу леди Сонтор пробежала новая тень, а Ойла наоборот приободрилась:
– Такие декорации были! Такая музыка! Столько лет прошло, а я до сих пор под впечатлением. – Миг, гаденький блеск в глазах и баронесса добавила: – Но мелочи в сравнении с той заварушкой, да?
Филиния веселья не разделила и не ответила. Более того, мне почуялись этакие лучи зла, которые бабушка начала вдруг источать.
Гостья стрельнула глазками в меня, явно ожидая вопросов – любопытства, после которого она сможет продолжить рассказ, но я промолчала. А очень скоро стало ясно, что визит ядовитой аристократки не про меня.
Жертвой, по чью душу пришла леди Фитор, была всё-таки Филиния! Это её собирались если не уничтожить, то хотя бы втоптать в грязь.
– Оу, какой же тогда скандал был, – так и не дождавшись вопросов, радостно воскликнула баронесса. – Как ты тогда напилась, Филиния, милая! Хи-хи, как вспомню до сих пор смешно. Тебя ведь все считали такой воспитанной умницей, а тут… – Баронесса подалась вперёд и понизила голос до громкого шёпота: – Помнишь, как тебя едва не стошнило на ректора?
Герцогиня Сонтор закаменела.
Баронесса же продолжала веселиться, причём преподнося всё не как оскорбление, а как некую забаву. Ситуацию, которая была так давно, что потеряла остроту, и над которой пора вдоволь похохотать.
Филиния позволила баронессе повеселиться, а потом сказала, явно напоминая о том, что змеюка знала и так:
– Я не пила в тот вечер. Расследование, назначенное после бала, доказало, что меня отравили.
Прозвучало жутковато, но Ойла продолжила веселиться:
– Ох, – она махнула усеянной кольцами рукой, – да кого это волнует?
– Меня волнует, – процедила Филиния.
Баронессу не проняло.
Со стороны выглядело как глупость, этакая нечаянная легкомысленность, но я точно знала, что Фитор издевается. Ведь действительно что такого? Какая разница, напилась юная аристократка или кто-то отравил?
– А отравителя тогда нашли? – просила у Филинии я.
Бабушка отрицательно качнула головой, и я снова повернулась к веселящейся гостье.
Та утирала слёзы смеха, будоража желание схватить со стола медный поднос и ка-ак дать!
– Ой, прости, – запоздало «опомнилась» Ойла. – Прости, я не думала, что тебя та история до сих пор задевает. Столько лет прошло! Молодости простительны глупые поступки, разве нет?
– Я не пила, – повторила Филиния, которая оказалась на грани бешенства. – Меня отравили.
Гостья в который раз отмахнулась.
Она успокоилась и притворилась, будто ничего не говорила. Словно этот унижающий эпизод отсутствовал! Словно она и слова про тот случай не произнесла.
Только хватило леди Фитор ненадолго…
– Кстати, я на днях проходила мимо часовни Вейзов. Скажи, Филиния, та удивительная шпага по-прежнему там?
Прозвучало невинно, и я, как сторонний наблюдатель, опять ничего провокационного не уловила, но Филиния… Это был удар, нанесённый точно в цель.
– Надеюсь хоть эта тема не запретна? – продолжила Ойла, подпуская в голос сладкие нотки. – Или ты до сих пор сокрушаешься, что великое оружие твоего предка…