— Ну что? Поехали!
А следом появилась она сама — в чёрной рубашке на выпуск, в голубых облегающих рваных джинсах, высоких чёрных сапогах с заклепками и такого же цвета ковбойской шляпе со шнурком, надетой поверх повязанной на голову красной косынки. Красивая, озорная. Под шквал аплодисментов Мэйси шла по барной стойке в их сторону, ловко вышагивая между стаканов и бутылок, и довольно мелодично выводила первый куплет.
— «Я не хочу тебя на выходные. Я не хочу тебя на одну ночь. Я заинтересована только в том, чтобы заполучить тебя на всю жизнь».
Она смотрела на него и пела наверняка для него. Только для него. Во всяком случае, именно так показалось Мейсону в первые секунды. И если бы не невеста брата, он вряд ли смог устоять на ногах. Теперь оставалось надеяться, что никто не заметил его слабости. А если заметил, то списал на алкоголь. Кроме, конечно же, Мэйси, от которой никогда не ускользала ни одна его слабость. Которая сама была одной огромной слабостью.
— «О, я знаю, что это звучит, как серьёзное заявление, и это именно так, детка».
Мейсон не помнил, как добрался до первого попавшегося столика, мысленно отбиваясь от несущегося в спину припева:
— «Я собираюсь тебя заполучить, это факт. Я собираюсь тебя заполучить, не волнуйся об этом».
Ну да, конечно. У него были все причины волноваться. И он отчаянно волновался, одновременно пытаясь не подать виду и казаться счастливым. Получалось отвратно. Мейсон чувствовал себя, словно пришибленный взрывной волной. Оглушённый тем, что видел и слышал. Что-то машинально выпивал, кому-то что-то говорил — наверняка невпопад.
Мэйси закончила свою песню, успела поздравить молодожёнов, расцеловать обоих и даже вытащить к себе «на сцену», чтобы на три голоса спеть «Это должна быть любовь» из «Красотки». Мейсон знал, что будет дальше — почти каждый из них влезет на стойку, чтобы исполнить свою песню. Это и был главный сюрприз, но без Мэйси. Без её присутствия, участия и точно не под её чётким руководством. Она ведь осталась в Нью-Брансуике.
Но она была здесь, с ним. Пела, смеялась, шутила. Вела себя так, словно давно и прекрасно всех знает. А он сидел напротив и тупо глазел на происходящее, как рыбка наблюдает за своим хозяином из аквариума. Жаль, в отличие от какой-нибудь гуппи его памяти хватало гораздо дольше, чем на десять секунд, и она щедро делилась воспоминаниями, тасуя их с реальностью.
Время не остановилось, не мчалось быстрее — не ощущалось вовсе. Мейсон будто угодил в другое измерение, оставаясь безучастным ко всему, что происходило вокруг. Картинки и звуки сменялись, отпечатывались где-то в сознании и уносились дальше: вот младший сын Ирэн с грустной песней о братьях, заставившей расплакаться буквально всех. А следом уже Том с гитарой и озорной песенкой про лето поднимает всем градус веселья.
Мейсон очнулся, когда кто-то пихнул в бок и он услышал своё имя, явно произнесённое Мэйси не в первый раз. Неужели сейчас его очередь? Мейсон не представлял, как будет петь. Тем более не представлял, как объяснит потом, почему отказался. Поэтому поднялся и зашагал к стойке — медленно, наверное, целую вечность шёл через зал. И ещё одну — влезал наверх.
Мелодия заиграла, когда Мэйси протянула микрофон. Не та! Не его песня! Накрашенные и такие родные губы изобразили очаровательную улыбку, но синие красивые глаза бросали ему вызов. Маленькая грязная тварь! Она специально заменила песню! Пальцы на секунду коснулись её кожи, перехватили запястье, крепко сжали хрупкую тёплую ладошку. Мэйси всегда нравилось играть. Что ж, он тоже умеет. За столько лет с ней научился. Надо просто сосредоточиться на ритме и красных буквах на экране.
— «Детка, они играют нашу песню. Опусти свой мартини, посмотри вокруг. Огромный зал наблюдает за нами и думает, что ты вовсе не для меня. Я ведь простой деревенский парень в джинсах, а стою с такой, как ты, прямиком из центра города. — У него получалось! Пусть он промахивался с тональностью, не попадал в такт, да и голос дрожал, но для пьяного караоке сойдёт. Бывало и хуже. Впервые за последние полчаса Мейсон смог улыбнуться. — Если ты в западном Лос-Анджелесе, я — в пыльном городишке где-то в Аризоне. Мы с тобой из разных миров. И я чувствую себя Джесси Джеймсом, когда мы отрываемся вместе».
Ладошка Мэйси дрогнула, сжимая его пальцы в ответ. И Мейсон услышал, что припев они поют уже вдвоём:
— «Мы устроим сцену, как в фильме Квентина Тарантино. Мы зажжём так же, как они делали где-то в Рио. Когда мы вместе, детка, мы словно фрик-шоу. Красивое фрик-шоу».
***
Снаружи надрывалась Оливия, призывая дружка не тупить. Получалось круто, что-что, а пела сестра прекрасно. Особенно песни, которые ей не подсунули в последний момент.
— Вот что я посвящаю тебе, идиотина, — шептала Мэйси, продолжая вжимать Мейсона в стену подсобки. Света почти не было, лишь слабые отблески из зала рассеивали темноту, но он и так прекрасно мог представить её лицо в мельчайших подробностях — до морщинки. — Слышишь? Это тебе. «Не сходи с ума, пока не узнаешь все факты!»
— «Не будь глупцом, ты же знаешь, что я люблю тебя», — пропела тем временем Оливия.
— Это тоже мне? — хмыкнул Мейсон. Он давно мог высвободиться, но отчего-то нравилось дарить Мэйси иллюзию власти. А ещё — вдыхать её запах, ощущать рядом тепло её тела.
— Хочешь признаний? — Мэйси наверняка сейчас усмехнулась. Нахально, сверкая глазами, как умела только она. — Ладно. Да, я люблю тебя. Да, я видела ваши фотографии. Да, они меня разозлили.
— Интересно, чем же?
— Только ты мог притащить Хлои на пристань к маяку и целоваться там.
— К маяку, а не в маяк. Чувствуешь разницу? — теперь усмехался он. Всё-таки она ревнует. Ревнует! И это казалось сейчас самой важной и лучшей новостью на свете, хотя вряд ли что-то меняло в их отношениях глобально.
— Всё равно это наш маяк. Только наш, слышишь? Ты не имел права.
— Ну прости. В тот момент я не думал о тебе.
— Спасибо, это сейчас безумно вдохновляет!
— В смысле не думал сделать больно. Так получилось. Мы просто гуляли.
— Короче, я разозлилась на тебя, — выдала Мэйси, словно это объяснило вообще всё, в том числе факт её нахождения в Альберте.
— Поэтому решила устроить маппет-шоу?
— Ничего я не устраивала, — судя по движениям, она передёрнула плечами. — Позвонила Ирэн, обо всём договорилась. Попросила ничего не рассказывать тебе, прилетела на день раньше.
— Выставила меня идиотом.
— Неправда! — послышался смешок. — Эту часть ты прекрасно выполняешь самостоятельно.
— А я-то уже подумал, ты пытаешься помириться.
— Ладно, не злись, фрик.
— От фрика слыш…
— Да заткнись ты уже! — она приблизилась и наконец-то сделала то, на что он надеялся с самого начала их разговора — поцеловала. — Я соскучилась.
— Не отвлекайся, — теперь уже Мейсон обхватил её, крепче прижимая к себе, но она сумела выскользнуть.
— Не сейчас. Надо возвращаться. Но ты же останешься помочь мне с баром, правда? Ты обещал Ирэн.
— Ты всё, как всегда, продумала за меня?
— Ага. А потом ты проводишь меня до моей хижины.
— Обязательно.
Конечно, он проводит Мэйси. Он даже останется у неё. Просто чтобы посмотреть, чем всё закончится на этот раз. Ведь когда они вместе, они словно фрик-шоу. Красивое фрик-шоу. И с этим, кажется, бесполезно бороться.