— Не желаешь ли ты оказать мне честь? — спрашиваю я, протягивая ему руку.
Мужчина не отвечает, но забирает у меня шприц. За легким шипящим звуком выпущенного из шприца препарата последовал удар его тела о мое. Я борюсь с его весом, упираясь свободной рукой в стойку. Он бросает шприц и тяжело вздыхает. Как только рука на моем горле исчезает, я понимаю, что это ненадолго.
Его сердце медленно бьется о мою спину, а дыхание становится затрудненным. Однако, когда он сжимает меня в объятиях, я очень обеспокоена тем, что сила все еще струится через него.
— Что ты сделала? — рычит он мне в лицо.
Проглатываю вздох, рвущийся наружу. Это Колтон, член совета, представляющий дом Каймар. Я помню, что он приходил за стабилизаторами настроения неделю назад, но Брэкстон ничего не говорил мне о нем, поэтому я решила, что это был обычный визит и весьма рутинный. Однако, когда смотрю на Колтона, то ясно вижу безумие в его ониксовом взгляде. Глаза дравианцев меняют цвет только тогда, когда они испытывают сильные эмоции или состоят в брачном союзе, так что он явно взбешен и переживает ломку.
Или он зол, переживая ломку, и состоит с кем-то в отношениях.
— Я ничего не делала, — отвечаю, наблюдая, как он несколько раз моргает, словно пытаясь прочистить мозги.
— Не лги мне!
— Ты следил за тем, как я набираю каждое лекарство в шприц, — повторяю я, сохраняя спокойствие в голосе. В глубине души у меня все перевернулось. Мне нужно продержаться всего минуту…
— Это был дорик, верно? — Он издает серию проклятий. — Верно? — повторяет он, громче, чем прежде.
— Его используют для снятия стресса у пациентов, — говорю я, наблюдая за его рукой, которая снова скользит по моей шее, натыкаясь на серебряную цепочку, которую всегда ношу.
— Да, но от слишком большой дозы они засыпают.
Я медленно киваю.
— Возможно. — У меня не хватит духу солгать этому мужчине, особенно когда моя жизнь буквально в его руках.
— Ты заплатишь за это, — рычит он.
Он резко отталкивает меня и, шатаясь, направляется к выходу. Я поворачиваюсь, хватаю шприц и набираю в него еще дорика. После чего как можно незаметнее подхожу к Колтону.
Но недостаточно тихо.
Он поворачивается ко мне лицом, и у меня нет времени на колебания. Я прижимаю шприц к его животу и нажимаю на кнопку. Его ониксовый взгляд расширяется, прежде чем чернота исчезает, оставляя после себя неоновый синий цвет. А потом его глаза закрываются, и Колтон падает на пол.
Мгновение я смотрю на него, потом приседаю рядом и прижимаю пальцы к его горлу. Несмотря на то, что вколола ему столько, что хватило бы вырубить лошадь, его пульс все еще ровный. Со вздохом облегчения я падаю на задницу, обнаружив, что кафель очень жесткий.
Что же мне теперь делать?
Я должна немедленно сообщить об этом Брэкстону. Вот что я должна сделать. И все же… В голове промелькнули обрывки недавнего разговора Лии и Морган. Я не пыталась подслушивать, но и не могла не подслушивать. Они не перестали разговаривать ни когда я вошла в палату, ни когда я проверяла показатели Лии на ранних стадиях родов.
— Ты можешь поверить, что совет объявил всех людей и наших детей не гражданами Наджари? — Морган сердито хмыкнула. — Я знаю, что это не дело рук Зейдена. На самом деле он настаивал на том, чтобы мы автоматически получили гражданство, как только выйдем замуж за дравианцев.
— И что теперь? — спросила Лия, ее лицо судорожно скривилось, когда накатила очередная схватка.
— Ну, после долгих дебатов совет решил, что люди могут быть признаны гражданами после выполнения определенного ряда условий. Первое — мы должны поклясться в верности нынешнему предводителю и определенному дому. Это Каймар, да, — королева закатила глаза. — Во-вторых, мы должны родить детей.
— Ну, этот пункт можно вычеркнуть.
Морган покачала головой.
— Так можно было бы подумать, но это должно произойти после свадьбы. — Она погладила свой огромный живот, глядя на него снизу вверх. — Не волнуйся, малыш, никто не назовет тебя бастардом. Я убью их первой.
— Это самая большая куча дерьма, — заявила Лия. — Я боюсь спрашивать, есть ли еще что-нибудь.
— Мы должны состоять в браке не меньше года или в течение полного оборота солнца, доказывая, что мы надежны и являемся примером образцового поведения. И если нарушим хоть одно правило, то выбываем, — заявила Морган, в ее тоне легко угадывалась насмешка.