— Замечательно. Это ты и возьмешь.
Он подпрыгивает от возбуждения.
— Объясните.
— Подойди к шкафу. На самой верхней полке лежит маленький голубой чемоданчик.
Он послушно направляется к шкафу. Как только я напускаю на себя таинственный вид, я вновь обретаю всю свою притягательность.
— Видишь?
— Да.
— Дай мне… Или лучше положи на стол и открой сам.
— Но какое отношение имеет этот чемодан к?..
— Давай открывай. Там найдешь сверток в жирной от смазки замшевой тряпке. Довольно тяжелый. Ты догадался?
Он замирает от неожиданности, словно дотронулся до змеи.
— Можешь взять. Он не кусается.
Он берет в левую руку мой револьвер 38-го калибра, жадно рассматривая его. Я рассказываю:
— Револьвер тридцать восьмого калибра. Оружие особого назначения. Пятизарядный. Целиком из стали. Весит пятьсот тридцать восемь граммов. Он не заряжен, но можешь мне поверить, когда он выстрелит, будет больно.
Он старательно заворачивает оружие.
— С этим я на тебя нападу. О! Не бойся. Только сделаю вид. Послушай меня. Значит, так. Детали потом. Ты работаешь вечером в кабинете, скажем, в десять часов. И вдруг ты слышишь снаружи, за балконом, шум. Каким-то предметом царапают ставень. Воры. Ты не вооружен. Убегать? Ты не собираешься. Ты же не трус. Ты бросаешься к телефону и звонишь Дрё — домой, естественно. В это время грабители сбивают задвижку. Ты вызываешь комиссара на помощь. Тут кто-то с балкона видит тебя, изумляется, теряет хладнокровие, стреляет в тебя два-три раза, промахивается и скрывается.
— Неплохо, — говорит в восхищении Шамбон.
— Затем прибегает Дрё. Жермен, который открывает ему ворота, следует за ним. Ты показываешь взломанный ставень, и Дрё обнаруживает две пули в раме. На этот раз никаких сомнений. Дело Фромана возобновляется. К тому же общественное мнение на вашей стороне. Да, Марсель, на тебя накинутся все газеты, телевидение…
— Я сумею справиться, — утверждает он.
— А Иза!.. Она любит мужественных людей… Она жила среди них: Понимаешь, единственное, в чем она могла бы тебя упрекнуть, так это в том, что ты уж больно изнеженный, занянченный… Но тот, кто перед лицом опасности не теряется, с риском для жизни вызывает полицию… что ж? Тот одной с нею крови. Тем более — и ты не забудешь об этом сказать — ты звал на помощь не ради себя, а ради матери, Изы, ради меня.
— Грандиозно, — шепчет Шамбон. — Грандиозно… А вы?
— О! Со мной нет проблем. У меня будет достаточно времени вернуться к себе. Меня еще придется будить, чтобы сообщить о случившемся.
— Да, да, — говорит он. — Дайте мне все обдумать. Револьвер?
— Он будет в своей коробке, на этажерке. Не думаешь же ты, что я его оставлю?
— Почему грабители убегут, ничего на взяв?
— Потому что они увидят тебя у телефона и поймут, что ты вызвал полицию. К тому же, что тебе до этого, пусть полиция делает выводы.
— Хорошо. Я согласен. Но не будет ли более правдоподобнее, если они убегут без выстрелов?
— Конечно. Именно этого Дрё и не поймет. Подумай… Выстрелы — это связь между самоубийством Фромана и попыткой взлома. А знаешь, что он подумает? Он решит, что это — промышленный шпионаж. Ты молчок, конечно. Но перед Изой не отрицай. Поверь мне. Ты станешь ее самой большой любовью… Еще возражения?
— Что я скажу комиссару? Нужно, чтобы я казался испуганным.
— Конечно… Может быть, не испуганным, но очень взволнованным. Это легко. Вспомни, как ты обманул типа из службы доверия. Ты — хороший актер, когда захочешь. Не забудь, что я выстрелю в тот момент, когда ты будешь звонить. Дрё услышит выстрелы, и этого будет достаточно, чтобы убедить его.
— Итак, все будет так же, как с дядей.
— Почти.
Он вытирает лоб и глаза носовым платком. От страха он покрылся испариной. Он переживает сцену. Слышит выстрелы. И в то же время он чувствует, что, возможно, не осмелится… Один раз он сумел, второй раз вряд ли. Он прикидывает и пытается найти путь к отступлению.
— Немного грубо, вы не находите?
— Промышленный шпионаж на цементном заводе… Если бы еще мы работали в области электроники.
Я отметаю возражения широким взмахом руки.
— Какая разница. Дрё пусть думает, что хочет. Первое: он своими собственными ушами услышит выстрелы. Второе: он увидит, что ставень взломан. Третье: он найдет две пули в переплете окна, позади письменного стола. Вывод: ты чудом уцелел. Что тебя беспокоит?
— Ничего… Ничего.
— Ты боишься скандала, признайся.
— Моя мать так слаба.
— Хорошо, давай оставим нашу затею.
— Нет. И речи быть не может.