- Сандип, вы здесь? – спросила девушка нежным голосом.
Сандип как раз занимался починкой своей разорванной куртки. Неумело делая стежки, он зашивал края большой дыры, и шитье у него от непривычки шло вкривь и вкось. Заслышав голос полюбившейся ему девушки, молодой человек с готовностью оторвался от неблагодарного дела и радостно отозвался:
- Да, я здесь, госпожа Амрита! Что вы хотели?
- Мне неловко говорить об этом, но тетушка послала меня к вам со своим поручением, - смущенно сказала Амрита.
- Слушаю. Чего же требует госпожа Шьямалла? – с иронией спросил молодой каскадер.
- Она хочет, чтобы вы на завтрак ловили ей черноголового трагопана. Ей врач его прописал, - призналась девушка.
- Что это за животное? – с недоумением спросил Сандип.
- Это местный фазан, он водится неподалеку в гималайских лесах, - упавшим голосом объяснила ему его прелестная собеседница. – Сандип, мне так неудобно. У вас и без того много работы, а тут еще новая вам забота – ловить птицу, которая к тому же водится не здесь, а в отдаленном лесу.
- Не беспокойтесь, госпожа Амрита, я решу эту проблему, - успокаивающим голосом сказал девушке Сандип, думая про себя, что никакого трагопана Шьямалла не получит. Этой тучной особе для поправки здоровья нужна была строгая диета, а не новые деликатесы.
- Значит, это распоряжение тетушки вас не затруднит?! – обрадовалась Амрита.
- Не затруднит, - улыбаясь, подтвердил молодой человек.
- Я так рада! – по-детски весело захлопала в ладоши девушка и спросила: - Чем вы сейчас занимаетесь, Сандип?
- Зашиваю свою куртку, - безрадостно признался Сандип.
- Позвольте сделать это мне, - сказала его собеседница, поняв безошибочно по тону его голоса, что дело шитья обстоит у него неважно, и протянула руку, чтобы взять просимую вещь.
- Как? Разве вы можете шить? – озадаченно спросил ее молодой каскадер.
- Я не вижу – это правда. Но мои пальцы остались при мне, - улыбаясь, объяснила ему девушка. – Я нередко помогаю своей няне и Гите чинить белье и одежду, поскольку тетушка часто заваливает их работой и у них не остается времени на шитье.
Она приблизилась на голос Сандипа, ощупью взяла у него куртку и, найдя иголку с ниткой начала аккуратно зашивать прореху, глядя куда-то в пространство своим незрячим, но обворожительным взглядом. Изящные стежки для шва, которые делала слепая Амрита, совсем не походили на неумелое шитье молодого каскадера и являли собою произведение портновского искусства. Сандип смотрел на них как на чудо. Он бы ни за что не поверил бы, что незрячий человек может так прекрасно шить, если бы не видел этого собственными глазами.
Закончив шить, Амрита вернула куртку ее владельцу и попрощалась с ним, говоря, что ей нужно вернуться к тетушке и доложить, что она выполнила ее поручение. Сандип с сожалением попрощался с девушкой. Его чувства к ней стали еще более глубокими, еще более нежными. Если бы он только мог, то вовсе не отпустил ее от себя!
Сезон муссонных дождей еще больше сблизил их. Во второй половине июня гигантские, наполненные влагой облака начали подплывать к Гималаям и жрецы-брахманы деревни поспешно принялись сооружать алтарь ритуального напитка – сома – зорко при этом посматривая на небо, чтобы верно предсказать первый момент появления дождя. От правильности их предсказания зависело доверие к ним верующих и щедрость их подношений. Июньское солнце нагревало землю быстрее, чем окружающий страну Индийский океан, и идущий с океана воздух нес с собой столь необходимую посевам влагу. Брахманы молились о скорейшем наступлении муссона, подливая в жертвенный костер сому и топленное масло гхи и их молитвы имели успех – осадки не заставили себя ждать. Первый дождь крестьяне встретили радостными песнями и плясками: их урожай был спасен от гибельного летнего зноя и они получили возможность передохнуть от многодневного полевого труда.
Длительные ливни делали пребывание вне дома невозможным, и Сандип вознамерился использовать это благоприятное время для обстоятельных бесед с Амритой. Под долгий нескончаемый дождь им было чрезвычайно удобно вести в уединении доверительные разговоры.