В одном прекрасном месте жил царь, и было у него три сына и дочь. Имел этот царь большое богатство, нажитое им невиданным образом.
Всё, что он хотел, являлось к нему. И потому это богатство являлось к нему, что росла в царском саду золотая яблоня. Но вот напасть — с некоторых пор принялся налетать из дальних мест на царский сад волшебник Ворон-Вороневич.
Что он делал? Ломал сучья на яблоне и поедал золотые яблоки. Запечалился царь, собрал своих сыновей и говорит:
— Что будем делать, дети мои? Кто-то прилетает в наш сад, ломает сучья на яблоне и съедает золотые яблоки.
— Надо выследить вора, — отвечают дети.
— Сынки мои, разве его укараулишь, коли он по воздуху летает?
— А мы попробуем. Бросим жребий, кому достанется первую ночь сад сторожить.
Так и сделали. Бросили жребий, и выпало старшему сыну. Взял он тёплую перину и пошёл в сад. Подошёл он к беседке, что возле яблони стояла, расстелил перину, лёг на неё, завернулся и заснул. Ворон-Вороневич прилетел, наломал сучьев, поклевал яблок и улетел себе спокойно в своё царство. А старший сын спал и ничего не видел и не слышал. Спрашивает царь его наутро:
— Ну как, видал чего?
— Нет, никого и ничего я не видал.
— А вы ничего и не увидите, дети мои, — ещё больше опечалился царь.
На следующую ночь уже средний брат пошёл в сад караулить, но и он также заснул и никого не выследил.
Тогда младший сын говорит:
— Никто, отец, кроме меня, не сможет тебе помочь, а я всё-таки поймаю вора.
Взял он с собой буханку хлеба, дудочку, ковёр и пошёл в сад. Сперва он обошёл сад кругом, а потом подошёл к беседке, сел под яблоню и принялся на дудочке играть.
Так играл он и пел песни до полуночи. А в полночь стал его сон одолевать. Сел он тогда на ковёр и начал звёздочки на небе считать. Считает, а сам хлеб уплетает. Только поел, как видит: поднимается сильная буря, настоящий ураган. Глянул царский сын на небо, а оттуда на него летит огромная хищная птица. Закрыли крылья этой птицы месяц, и погрузился сад в темноту.
— Ну лети, сейчас я тебя встречу, — промолвил царский сын и затаился.
Сел Ворон-Вороневич на яблоню, и затрещали на ней сучья. Схватил царский сын меч, выскочил из засады и ударил хищную птицу вдоль крыльев.
Взметнулся Ворон-Вороневич, взвился вверх, встряхнулся и прокричал:
— Ну, помни, Иван — царский сын, я тебя не прощу!
Испугался царевич, упал ничком на землю, а когда очнулся, видит: лежит под яблоней чёрное воронье перо, огромное — две сажени с половиною. Взял Иван перо Ворона-Вороневича и пошёл к отцу. Говорит ему:
— Ты знаешь, отец, какой я богатырь, сильнее меня вряд ли есть кто на белом свете, да только Ворон этот посильнее меня будет. И сказал он, улетая, что не простит меня.
Нахмурился царь, почуяв беду, но всё-таки устроил пир на весь мир по случаю победы младшего сына над Вороном-Вороневичем. Весь день пировали, а под вечер стали гости расходиться. Пошёл Иван с сестрой своей по саду прогуляться, и тут налетел Ворон-Вороневич, схватил царскую дочь и унёс неведомо куда.
Все кричат: "Ах-ах!" А куда побежишь? Кого звать пойдёшь? Некуда бежать и некого звать.
Год нету царской дочери. Отец ищет, братья ищут — всё без толку. Всё царство в печали. Царю не по себе. "Зачем, — думает он, — я тронул этого Ворона-Вороневича? Хотел яблоню спасти, а потерял дочку".
Вот как-то раз приходит к царю старший сын и говорит:
— Благослови меня, отец, поеду сестру искать:
Отпустил его царь с Богом, дал ему корабль, корабельщиков дал, добра всякого, чтобы не пропасть в дороге. Тот и поехал. Год не было от него никаких вестей. Тогда приходит к царю средний сын и тоже просится в дорогу. Отправил царь и его со своим благословением. И от среднего сына тоже год ни слова не было, ни весточки.
На царя уже и смотреть страшно — почернел весь от тоски-печали. Подходит к нему младший сын и говорит:
— Пусти меня, отец, не могу я дома сидеть. Сестру Ворон-Вороневич уволок, братья пропали неизвестно куда. Пусти!
— Что ж ты задумал, сынок? — отвечает царь. — Дочери и двоих сыновей я лишился, а теперь ты хочешь меня совсем осиротить? Не найти тебе их…
— Всё равно, отец, благословишь — поеду, и не благословишь — тоже поеду. Не могу я дома спокойно сидеть, когда сестра и братья в беде. А за меня не беспокойся — я их найду и домой привезу.
Как бы то ни было, поехал и он вслед за братьями. Едет он, может, сутки, может, месяц, может, год — бог его знает, сколько он ехал по дремучим лесам и бескрайним полям и плыл по синему морю. Однажды говорит ему капитан: