На глубине от двух до восьми километров, используя оставшиеся от кобонков подземные города, Шролл создал хитроумную систему ложных оборонительных узлов и ловушек, густо напичканных ядерными минами и роботами-торпедами, начиненными антивеществом.
И сейчас миллионы машин прогрызают слои из осадочных и вулканических горных пород, прожигают граниты, гнейсы, базальты и габбро, на ходу трансформируя в стройматериалы и энергию попадающиеся на пути породы кремнезема и окислы железа и магния.
Другой Поленов, частью своего сознания следя из иного пространственного измерения за вышеописанной суетой, презрительно посмеиваясь над потугами противника, решил продолжить самую занимательную беседу в истории как земной, так и кобонковской цивилизаций:
— Согласись, Машина Смерти, проблема заключается в том, что существо, одновременно живущее в куче миров, тяжеловато будет прикончить, будучи самому рабом трехмерности? Я не прав?.. Гм, я уже перенял у тебя некоторые речевые штучки. Например, очень хочется сказать в конце фразы что-либо вроде: «жду опровержения» или «выражаю сомнение».
— Вряд ли ты неуязвим. <Выражаю сомнение>.
«Это человек не так прост, как хочет казаться. И его слова не похожи на полный блеф. Необходимо предпринять меры страховки, — решил Шролл, не замечая, что в его доселе чисто механическое мышление вторглась самая натуральная паника, присущая живым существам. — Следует опустить в мантию планеты пеналы с кристаллами, на которых будут копии моей памяти и матрицы для восстановления главного процессора. Необходимо также выпустить в космос капсулы с нанороботами, запрограммированы на саморазвитие при попадании в подходящий питательный субстрат».
Покорные воле главного процессора оперативные модули погрузили в кипящую магму сверхпрочные пеналы с памятью Шролла. А окопавшиеся в планетарной коре установки тут же произвели ракеты и их начинку (триллионы микрокапсул, содержащих нанороботов), прожгли в теле Кобо сотни сотен пусковых шахт и выпустили через них в околопланетное космическое пространство тысячи тысяч этих ракет. И они взорвались, рассыпав в бездонный холодный космос все свое содержимое.
— Ладно-ладно, допустим, я вовсе не неуязвим, хе, ну и фиг с ней, с неуязвимостью, коли у меня есть смысл жизни, — не смог удержаться от бахвальства Другой Поленов. — А у тебя он есть, Машина Смерти?
— Имеется ли в виду стратегическая цель моей базовой программы, по которой строятся оперативные алгоритмы поведения? <Жду данных>.
— Ага.
— Уничтожить жизнь. <Утверждаю>.
— Это внешний смысл, который в тебя вложили создатели. А внутренний?
— Не понимаю. <Жду данных>.
— Зачем тебе все это? Лично тебе? Чем бы ты хотел заняться, если бы не был бы скован вложенной в тебя программой?
— Вопрос не имеет смысла. Не выполняя свою задачу, я теряю единство управления. Все составляющие меня системы начинают самостоятельно реализовывать базовые установки моей личности. <Утверждаю>.
— У людей это называется: маниакально-депрессивный психоз.
— В каком значении ты употребляешь этот медицинский термин? <Жду данных>.
— В прямом, душа моя… пардон, Машина Смерти. Маниакально-депрессивный психоз — заболевание, протекающее в форме сменяющих друг друга депрессивных и маниакальных приступов. В маниакале — псих беззастенчив, жизнерадостен и озабочен реализацией цели. В депрессии — он теряет цель или разочаровывается в ней, начиная тут же испытывать тоску и страдания, заторможенностью мыслительных процессов и физическую вялость. Пациенты-депрессивники жалуются на гнетущее чувство безысходности, душевную боль и муки совести.
— Психозами не страдаю. <Утверждаю>.
— А как насчет угрызений совести? — с иронией спросил Другой Поленов.
— Если называть «совестью» пакет моих базовых программ, то у меня с ней — полный порядок. <Жду опровержения>.
— Тебе, Машина Смерти, настоящую человеческую совесть, как настоящие человеческие чувства вложить кобонки не могли. Они вложили в твою цифровую душонку свои убогие представления о мире — как о полном врагов пространстве, в котором надо слопать все живое. У землян же есть в сознании много всякого того, чего не было и не могло быть у кобонков.
— Что именно? <Жду данных>.
— Мечты. Об абсолютной справедливости. О всеобщем мирном сосуществовании — без злобы и вранья. О всесильном и всемогущем хозяине Вселенной, который ее даст.
— Суеверия! <Утверждаю>.
— И кто же, кто же это у нас говорит?! Николай Коперник? Или Людвиг Фейербах? Это говорит существо, истово верящее в свою смертоносную мессианскую идею, логичных обоснований которой не может даже с гулькин нос нарыть с помощью всех своих мыслительных систем. Твои параноидальные планы мне напоминают банальный человеческий религиозный бред.
— Исследовав память поглощенных мной людей, я не нашел там никакого религиозного бреда. <Утверждаю>.
— Да, религия сдохла еще в XXI веке. А игра воображения, тяга к фантастике и надежда на лучшее будущее до сих пор живут в сердцах людей. И покидать их, насколько мне известно не собирается. Тут тебе — не изуверы-кобонки, живущие лишь войной и упивающиеся собственной смертью. Тут… В конце концов — эта раса породила меня. Уже одно это говорит о ее величии и огромном интеллектуально-психическом потенциале.
— А я вот не заметил принципиальных отличий кобонков от людей, не считая анатомо-физиологической разницы, обусловленной тем, что первые произошли от рептилий, а последние — от млекопитающих. <Жду опровержения>.
— Я считаю главным отличием — идеологию.
— Даже не особенности строения коры больших полушарий, строение хромосом и метаболизм? <Жду данных>.
— Перечисленное тобой — мелочевка в сравнении с идеологией.
— Во мне — идеи создавшей меня цивилизации. <Утверждаю>.
— Мир идей у кобонков был убог и мелок, хоть они и считали себя сверхсуществами…
— А у людей? <Жду данных>.
— А люди со времен Ницше мечтали о переделки своей натуры в сверхчеловеческую. Недаром во всех освоенных человечеством мирах стоят памятники старине Фридриху.
Шролл обратился к базе данных, созданной из поглощенных им человеческих разумов. Нашел там знания по древней земной философии. И возразил Другому Поленову:
— Но, по-моему, основная идея всех трактатов этого философа — физическая, психическая и интеллектуальная неполноценность его же собственных собратьев по биологическому виду. <Жду опровержения>.
— Идеи старины Ницше помогли цивилизации землян перейти от пасущегося в границах своего ареала стада к штурмующему космос братству богоподобных созданий. Впрочем, все-таки люди больше поклоняются идеям великого мастера, чем следуют им в своей повседневной жизни. Именно поэтому его оживленный компьютерный образ постоянно ругает, на чем свет стоит, современное общество всякими нецензурными словами. Данный образ даже запрещено использовать на детских порталах.
— Да, если бы у моих создателей было бы такое безудержное стремление к совершенству, как у людей, моя сила была бы сейчас равна силе Вселенной. <Утверждаю>.
— Тогда бы, скорее всего, ты никогда бы не появился на свет… Кстати, о твоих создателях. Почему ты не оставил в свое последнее явление хотя бы пару сотен кобонков в живых?
— Зачем? <Жду данных>.
— На расплод.
— Тогда я не смог бы вернуться в Саркофаг. «Убить всех» — такова моя главная установка. <Утверждаю>.
— А межзвездная экспансия?