Петр замолчал, глядя куда-то в пространство. В его глазах тоже стояли слезы, хотя он никогда не был склонен к сентиментальности.
Мы молча сидели друг против друга.
- Прогулка, - продолжал он, - оказала переломное действие. Мы вели Аню, прекрасную и холодную, по залитому солнцем лунному бездорожью. Как долго? Трудно сказать. Никто из нас не произнес ни слова. "Может достаточно?" - спросил наконец я. Она едва заметно кивнула. Мы вернулись в шлюзовую камеру, сменили одежду и расстались. Когда часом спустя я зашел к Ане, она тихо проговорила: "Хочу завтра вернуться туда". Я сразу же понял, - продолжал Петр, - что она увлеклась Игорем.
Вначале в нашей жизни ничего не изменилось. Она ожидала своего "завтра", сидя в плюшевом кресле, - если вообще чего-то ожидала! - как всегда апатичная, отсутствующая. Я наблюдал за ней внимательнее обычного и отметил, что она все-таки реагирует на музыку, радио, телевизор. Реакции были едва заметными, точнее говоря, она слушала, смотрела, но украдкой от меня, а меня самого старалась не замечать. Попытки говорить ничего не давали. Под моим взглядом она застывала и деревенела.
Так вот, наутро мы снова "отправились" на Луну. С Игорем опять встретились в шлюзовой, снова долго надевали скафандры. Заторможенность ее не проходила. Мы находились недалеко от базы, когда произошел первый мелкий инцидент, но мелким он оказался только на первый взгляд. Однако мне показалось, что я повис над пропастью.
Не привыкнув большими прыгающими шагами передвигаться по лунному грунту, я споткнулся и упал. Игорь с Аней даже не заметили этого и, пока я поднимался, ушли далеко вперед. Я тут же предложил Окончить прогулку. Я любил Аню, по-своему любил Игоря, но не хотел, чтобы они были вместе рядом со мной. Теперь я терял уже не только Аню. Я терял их обоих.
Петр замолчал. Не успел я ему помешать, как мы оказались в главном помещении лунной базы. Начальник базы проявлял явное нетерпение.
- Это опять вы, Петр? Мы же решили прекратить сеансы.
- Я пока не могу.
- Но я же объяснил вам, что Игоря Рагина на базе нет уже больше года. К тому же у человека с таким именем было совершенно иное лицо, чем вы показывали на снимках. Это совершенно другой человек.
Петр стоял, опустив руки, ссутулившийся и беспомощный. Я ничего не мог понять. Выходит, Рагин вообще не существовал? Во всяком случае, тот Рагин, с которым познакомились Петр и Аня?
- Мне нужен был свидетель, - оправдывался Петр. - Это мой старинный друг, - сказал он, указывая на меня.
- Я показывал профессору, - повернулся ко мне начальник базы, - документы, да и он сам связывался с нашим руководством. Все говорили ему одно ито же. Его Игорь Рагин - совершенно другой человек, нежели тот, который работал у нас, к тому же не в то время, о котором говорит профессор Лигенза. У нас нет никаких оснований что либо скрывать или искажать факты.
- Я вполне вам верю, - растерянно отозвался я. Мы снова вернулись в зал с амфитеатром. Я с сочувствием смотрел на друга.
- Вечером того же дня, когда так неожиданно закончилась наша прогулка, - продолжал Петр прерванный рассказ, - Аня поднялась с кресла и, взяв меня за руку, начала просить о новой встрече. Слова перемежались всхлипываниями, словно речь шла о жизни и смерти.
Я оттолкнул ее и выскочил из дома. В лаборатории соединился с лунной базой и долго разговаривал с Игорем.
Игорь занимался решением проблемы ОАЗИС. Он прошел специальную астроботаническую подготовку и выращивал растения в специальных прозрачных теплицах. Они были заполнены прозрачным субстратом, что позволяло следить за всеми протекающими в нем процессами. Игорь наблюдал за тем, как ведут себя культурные растения в условиях лунного тяготения и искусственной тепличной атмосферы.
На этот раз мы тоже говорили о его экспериментах, но меня они теперь не интересовали.
Игорь тоже отвечал односложно, бледный, рассеянный. Я прекрасно знал, о чем он думает и что думает обо мне, и говорил не переставая.
Наконец он резко прервал меня. Такого с ним еще не случалось: "Ты решил разлучить нас? Но что теперь будет с Аней?"
Я вынужден был отключить аппаратуру, чтобы больше не видеть его. А как быть с памятью? Ее не выключишь!
Потом я долго не мог установить связь с базой, хотя, поверь, хотел, очень хотел этого. Побежал домой. Аня сидела в своем плюшевом кресле, застывшая, бледная, едва дыша.
Я сказал, что не буду препятствовать их встречам и сам не буду при них присутствовать. Она не реагировала.
Я включил аппаратуру. И вот тогда-то и начались мучительные и безрезультатные поиски Игоря.