– Ну-у… Он сначала сказал: делай аборт. А когда я сказала: да пошел ты! – сказал: ну тогда давай поженимся!
– А ты?! – подалась вперед Лидия Васильевна, и я поняла, что она вообще не в курсе этой истории.
– А я ему говорю: зачем ты мне такой нужен?
– А Артему?
– Ну-у, я не знаю… Он теперь звонит иногда, спрашивает, я его посылаю…
– Вика, об этом мы поговорим отдельно, в следующий раз, – быстро решила я, заметив, что Лидия Васильевна, получив новую информацию, собирается выступить со своим мнением. («Молчите! В этом у вас и опыта нет! Никакого! – прошипела я в ее сторону. – Это уж точно решать Вике и отцу ребенка. Самим».)
У Вики и Лидии Васильевны получилось далеко не сразу. Отношения матери и дочери оказались серьезно нарушенными в Викины подростковые годы. Родители требовали от нее такой же «положительности», как и от старших детей, а она никак не могла им ее предоставить, потому что была другой.
Я заставила Вику продумать и даже записать правила, в которых она хотела бы воспитывать Артема. Молодая женщина признала, что это сложнее, чем просто перечить бабушке.
Но, к удивлению Вики, с большинством написанных на бумаге правил Лидия Васильевна сразу же согласилась. И с тех пор дело пошло на лад.
Недавно Артем первый раз виделся со своим отцом. Они три часа играли в футбол и катались с горки.
– Боже мой, Вичка, какой же он здоровский! – воскликнул незадачливый папаша по истечении этого времени. – Я бы хотел ему детскую машинку подарить, в которой кататься. Можно? И я даже не думал… А ты – молодец!
– А то! – независимо сказала Вика, вздернув подбородок. – Только не ожидай, что я теперь буду с тобой советоваться. Не заслужил еще…
Агрессивный ребенок
– Вы знаете, иногда я его просто боюсь, – призналась мама.
Я внимательно посмотрела на четырехлетнего Артура и на первый взгляд не обнаружила в нем ничего ужасного. Крепкий, круглоголовый, смотрит исподлобья, самое необычное – неожиданно низкий, какой-то бархатный голос:
– Можно мне эту машину поиграть? Это бетономешалка, да?
– Да. Да, – ответила я на оба вопроса и обратила внимание на то, что Артур, который уже минут пятнадцать играл на ковре и время от времени что-нибудь говорил мне, не только словом, но даже взглядом не обращается к матери.
Мама жаловалась на агрессивность Артура. По ее словам, она одинаково проявлялась везде – в семье, в детском саду, на игровой площадке.
– Он прямо как бешеный делается. Ничем не остановить. Потом отходит постепенно. Иногда даже понять нельзя, с чего началось.
– Беременность, роды, контакты с невропатологом и его вердикты?
Артур, родившийся вроде бы здоровым, первые полгода своей жизни тяжело болел. Одна непонятная инфекция перетекала в другую, иногда даже педиатры затруднялись установить причины состояния малыша, жизнь которого буквально висела на волоске. Больницы, капельницы… В шесть месяцев мальчик поправился и с тех пор ни разу не болел ничем, кроме легкого насморка. «Проскочили, слава богу!» – вынесла свой вердикт пожилая участковая врачиха.
Развивался по возрасту. Особого внимания не требовал, всегда мог занять себя сам. В детский сад пошел хорошо, никаких истерик не устраивал. И вот примерно год назад началось…
– Он одинаково агрессивен со всеми членами семьи?
– Да.
– А что говорят отец, бабушка с дедушкой?
– Отец говорит: не обращай внимания. А бабушка с дедушкой сначала его жалели, а теперь говорят, что он «психический»…
Скажу честно: в эту встречу я так ничего и не поняла. Даже никакой гипотезы не возникло. Мальчик казался совершенно адекватным. Понимал запреты, спокойно слушал и выполнял мои инструкции. Единственное, в чем я была уверена твердо, на интуитивном уровне: этот случай – не психиатрия. Стало быть, моя епархия.
В следующий визит я сыграла с Артуром в игру: «люблю – не люблю – равнодушен». В группе «не люблю» он разместил фигурку кота и доктора в халате, в группу «люблю», поколебавшись, положил мороженое и велосипед. Все остальное (включая «маму», «папу» и детей разного возраста) мальчик горстями переложил в группу «равнодушен».
Еще через раз я наконец увидела, как выглядит агрессивность Артура. В коридоре перед приемом он как-то договорился с совсем маленьким мальчиком и взял у него поиграть жужжащий пистолет.
– Отдай мальчику! – велела мама.
– Отдам потом, – буркнул Артур, нажимая кнопки.
– Сейчас отдай, нас же уже зовут.
– Сейчас.
– Дай! – забеспокоился и сам малыш.
Две руки (матери Артура и малыша) потянулись к игрушке. И тогда Артур зарычал, отшвырнул малыша с такой силой, что тот стукнулся об стенку, бросил на пол пистолет и кинулся на мать с кулаками. Вдвоем мы с трудом затащили его в кабинет.