– Что ж, это многое объясняет, – хмыкнул Крис. – Вообще-то я всегда подозревал, что у Хьюго куда больше денег, чем может показаться на первый взгляд. Помнится, однажды… Впрочем, это не важно сейчас. Рассказывайте, Бренда.
– Я не единственная жертва его шантажа. Не подумайте, я не совершила никакого преступления. За мной не числятся страшные грешки. Однако Хьюго был мастером вымогательства. Он выискивал такие факты из жизни своих знакомых, которые эти люди больше всего хотели бы скрыть. Мне пришлось практически даром уступить ему часть моих акций фирмы, которую мы создавали вместе. Я сама виновата – глупо попалась в расставленные им сети. Да что теперь говорить об этом! – Бренда устало махнула рукой.
– Дайте угадаю, – сказал Крис. – В то утро, когда я видел вас, вы забрались в дом Хьюго для того, чтобы выкрасть компрометирующие вас документы?
– Да, – подтвердила Бренда. – Но в доме все было вверх дном. Кто-то перерыл его до меня.
– И вы не нашли совсем ничего?
– К сожалению. – Бренда на секунду устало закрыла глаза.
– И что же такое произошло, что вынудило вас искать убежище у почти незнакомого мужчины?
– Хьюго, может быть, и похитили. Но дело его продолжил кто-то другой.
– Иными словами, вас снова начали шантажировать?
– Да, и с меня потребовали за молчание такую сумму, которой у меня никогда не было и не будет.
Крис перегнулся через стол и дотронулся до ее руки.
– Бренда, если вы никого не убили и не ограбили, чего вы боитесь? Что такое вы совершили? Стоит ли опасаться огласки давно забытого дела?
Бренда как-то сочувственно на него посмотрела и фыркнула:
– Вы совершенно правы, не стоит. То, за что шантажировал меня Хьюго, касалось только его и меня, а больше никого другого. Однако что вы скажете на это?
Она полезла под футболку, и Крис увидел, что за поясом брюк у нее торчит небольшой конверт.
– Не решилась расстаться с ним, – ответила на его молчаливый вопрос Бренда. – Сейчас поймете почему.
Она открыла конверт и кинула на стол фотографии. Крис взял их в руки и изучал некоторое время. Потом он непонимающе уставился на Бренду: на всех фото была запечатлена она в тот момент, когда вылезала из окна дома Хьюго.
– И что это значит? – спросил Крис, хотя и так все было понятно.
– Только то, что кто-то знал о моем плане проникнуть в дом Хьюго именно тем самым утром. И этот кто-то подкарауливал меня, чтобы заснять момент, когда я, воровато озираясь, попытаюсь исчезнуть.
Крис поднял на нее глаза и столкнулся с взглядом, в котором горела ненависть. Он так удивился этому, что даже выронил фотографии. Однако Бренда внезапно улыбнулась ему, и у Криса отлегло от сердца. На мгновение ему показалось, что ее ненависть относится к нему. Сейчас он понимал: ее чувства были всего лишь злостью из-за того, что кто-то снова пытается ее шантажировать и следит за каждым ее шагом.
– Ты кому-нибудь говорила о своих планах? – спросил он, сам не замечая, что неожиданно перешел на «ты».
Бренда покачала головой.
– Никому, разумеется. Думаешь, я такая идиотка?
– И что с тебя потребовали за эти фото? – поинтересовался Крис, снова беря их в руки.
– Двести пятьдесят тысяч долларов, – сказала Бренда будничным тоном, словно речь шла о покупке какой-то мелочи вроде косметички.
– Двести пятьдесят тысяч? – Крис нервно рассмеялся. – Хорошенькое дело! И у тебя есть такие деньги?
– Наличными, разумеется, нет, – сказала Бренда, не глядя на него. – Однако разве это сейчас должно меня волновать?
– А то что же? Да плюнь ты на все, Бренда. Где ты возьмешь двести пятьдесят тысяч?
– Вряд ли я смогу просто, как ты выражаешься, плюнуть на шантаж, – усмехнулась Бренда. – Видишь ли, дело довольно щекотливое: меня могут обвинить в похищении Хьюго. Кто знает, может быть, завтра полицейские найдут его бездыханное тело на дне какого-нибудь канала. И кто тогда влипнет? Бренда Карлайл, разумеется!
– Но ты можешь все объяснить полиции и…
– И мне никто не поверит, – перебила его Бренда. – А если и поверят, то все равно не выпустят из камеры, куда я непременно попаду, до тех пор, пока не найдут истинных виновников происшествия. У меня нет выбора, понимаешь? Придется платить.