- Включите наш канал, хотя это по всем показывают. – посоветовала она и всхлипнув, бросила трубку.
Нахмурившись, я нажала на пульт, включая телевиденье.
Тут снова звякнул телефон, всё ещё находившийся у меня в руке. На дисплее, высветилось имя подруги.
Убрав звук на телевизоре, ответила:
- Алло! Натка, привет!
В трубке раздался взволнованный голос подруги.
- Снежка! О, боже! Ты видела это? Я в ужасе просто!
- Стоп! О чём ты говоришь? Не понимаю. – зевнув спросила я.
- Как ты ещё не знаешь?! Снежка, Ника взяли в плен и сегодня прилюдно казнили, перед камерой голову отрезали.
- Что?! Ника? Ты…ты что… говоришь? – стала заикаться я, и тут случайно взгляд упёрся в экран телевизора.
А в нём, как в фильме ужасов в оранжевой робе, на коленях стоял Ник, с совершенно стеклянными глазами, равнодушно глядя в камеру. Рядом с ним находился мужчина в черном с ног до головы одеянии, размахивая большим тесаком, при этом выкрикивая что-то. Затем он подошёл к неподвижно стоящему Нику и поднёс нож к его горлу… Дальше показывать не стали, лишь один кадр того мужчины с поднятой заретушированной головой в руке.
Шок и ужас от увиденного, осознание того, что это происходило наяву, подействовало на меня, как взрыв.
С трудом пробормотав в телефон, приглушённым голосом:
- Извини, я потом перезвоню. – и не слушая подругу отключилась.
Тут к горлу подступила тошнота, соскочив с кровати, я с трудом побежала до туалета. Тело била мелкая дрожь, слёзы сплошным потоком лились по лицу, а я продолжала сидеть на полу ванной комнаты, уставившись в одну точку.
О, боже! Ник мертв!? До сей пор в голове не укладывалось, что его больше нет в живых, и как он мог оказаться вообще в плену?
Николай Загороднев, для друзей просто Ник, общительный, весёлый и очень разносторонний человек. Мы подружились, когда меня, выпускницу МГУ пригласили в только что открывшуюся новую телекомпанию рядовой журналисткой. Он уже тогда был звездой военной корреспонденции, и разглядел мою персону, помогал советом. По его просьбе меня послали в первую командировку. Можно было сказать, что он был моим учителем и настоящим другом. Совсем недавно мы созванивались, и Ник, как всегда шутил, рассказывал о планах. О своём желании заняться написанием книги, идею которой он вынашивал четыре долгих года. Хотел взять долгожданный отпуск, и провести его со своей семьёй, отправившись в какой-нибудь тихий, медвежий угол. Где не будет даже связи, чтобы мобильник не тревожил звонками.
Он был (какое страшное слово, был) спецкором в Израиле, где война привычное дело. Но как Ник оказался в плену, и почему его убили таким нарочито издевательским средневековым способом? Почему телекомпания не попыталась привлечь спецслужбы, чтобы спасти? Или выкупить? Вопросы, сплошные вопросы, они засели в моей голове, вытиснив всё остальное.
С трудом прекратив истерику и взяв себя в руки, двигаясь, как бездушная, заводная игрушка из которой вынули душу, приняла душ. А выйдя из ванной, по привычке посмотрела в висящие на противоположной стене часы, они показывали час тридцать.
Быстро натянув бельё и тёмный костюм, вышла в коридор. Обулась впервые попавшиеся под руку туфли, не особо задумываясь над выбором. Потому что не могла думать ни о чём другом, кроме смерти Ника. Схватила с полки ключи от машины, и вышла за порог, хлопнув за собой дверью.
Стремительно выскочила из подъезда, и неожиданно столкнулась с кем-то входящим. Мужчина придержал меня, пока я не подняла взгляд.
Передо мной стоял Аслан.
- Привет. – произнёс он.
Вспомнив всё, что вчера натворила, я мысленно застонала от досады и чертыхнулась. Надо же было так вляпаться, на кой чёрт дёрнул меня целоваться с ним! Слава Богу, что дальше этого злосчастного поцелуя между нами нечего не произошло. Что на меня тогда нашло? Не понимаю, как могла так поступить с Наткой, ведь это предательство. Я должна сразу пресечь наше дальнейшее общение.
- Здравствуй, Аслан. Ты ко мне?
Он кивнул.
- Да, к тебе. Я хотел предложить…
Но я его перебила:
- Аслан, позволь сказать. Моё поведение вчера было ошибкой, оставим всё как есть. Я виновата, что допустила тот поцелуй. Такого больше не повторится, обещаю. А теперь извини, но я очень спешу.
Парень нахмурился, но продолжил меня держать.
- Ошибка, говоришь? – зло ухмыльнулся и отступил на шаг в сторону. – Чтож, как хочешь. Навязываться не буду, желание женщины закон для меня. Ты такая же, как и всё остальные.
- Тебе лучше знать, а мне всё равно, что ты думаешь. – жёстко ответила я. – Надеюсь, больше такого не произойдёт. Пропусти, я спешу.