Рядом с ним присел Изуна, с глухим звуком упав на пожелтевшую траву. Он вытянул свои ноги и свёл руки на груди, взглянув на рану брата. С его губ сорвалось шипение, а затем он покачал головой, представляя, какого сейчас было Мадаре. Старший брат нисколько не обратил на это внимание, и тогда младший Учиха взглянул на девушек у костра и тяжело вздохнул.
— Мне жаль их, — проговорил мужчина, и его взгляд несколько изменился. — Мы виноваты в том, что произошло с ними. Почему никто не забеспокоился? Когда пропала самая первая девушка?
— Они сказали, что думали, что она просто ушла из дома.
— Разве это не причина беспокоиться и начать поиски?
— Когда в семье разлад, многие уходят на пару дней, чтобы немного остыть, — ответил Мадара.
Мадара сам был любителем пропасть на пару дней, остаться одному в тишине посреди леса или рядом с водопадом. Он подумал о том, что, возможно, девушки тоже любят такое практиковать, но их женщины были немного слабы, чтобы постоять за себя и суметь защититься в случае нападения. Он никогда не задумывался о том, что девушки их клана не умели обороняться, ведь он всегда считал их сильными. Но, смотря на тех, кто сидел у костра, он начал сомневаться в этом.
Даже та же Наоми выглядела слишком хрупкой, чтобы кому-то причинить вред. Её тело было миниатюрным, а руки и ноги слишком худые. Он сомневался, что она умела правильно держать кунай в руках. Судя по всему, именно таких беззащитных враги и крали, чтобы с ними было меньше мороки. И от понимания этого в Мадаре поднимался гнев.
— Как думаешь, — проговорил Изуна, на мгновение запнувшись, — они успели сделать всё?
— Изнасиловать? — грубо спросил Мадара, почувствовав в своём голосе сталь.
— Угу, — буркнул Изуна, потупив взор.
— Думаю, ты и сам понимаешь каков ответ.
Между ними повисла тишина, и Мадара увидел, как одна из девушек всхлипнула и спрятала лицо в коленях. Наоми тоже услышала плач и подняла голову, чтобы взглянуть на девушку в сером платье. Её плечи начали трястись, но вместо истерики в голос она просто продолжила тихо плакать. Никто не обращал на неё внимания, смотря на яркие языки пламени.
— Думаешь, они смогли забеременеть? — тихо спросил Изуна.
Его взгляд неосознанно направился на девушку, у которой было кровотечение. Мадара понимал, что в её чреве уже был плод, но выживет ли он после всего произошедшего — было неизвестно. Судя по тому, как вела себя девушка, ей было совершенно безразлично на своего ребёнка и на то, выживет он или нет. Она стойко терпела боль, но нисколько не переживала за произошедшее. Хотя она сама же могла умереть из-за потери крови, которая на какой-то момент остановилась.
— Уверен, что одна из них беременна, — холодно ответил Мадара, а затем взглянул брату в глаза. — Но это нас совершенно не касается. Ими займутся, когда мы вернёмся.
Изуна кивнул в знак согласия, и их разговор сошёл на нет. Они продолжили сидеть в тишине, пока Мадара не заметил, как Наоми поднялась на ноги и последовала в сторону. Мужчина нахмурился и поднялся следом, чтобы проследить за ней. В глубине души он забеспокоился, что с ней что-то могло произойти в темноте, и сам не заметил, что забрёл в лес вслед за ней.
Кругом ухали совы и шуршали мелкие лесные животные, пробегая мимо из кустов в свои норы. Мадара напряг слух, но не сумел услышать ничего, что могло бы привести его к девушке. Тогда мужчина пошёл прямо, пытаясь хоть что-то разглядеть во тьме. Он не понимал, куда девушка могла пропасть, ведь она не могла далеко уйти.
Через несколько минут поисков ему стало уже не смешно. Он не нашёл Наоми, и внутри у него начал распаляться гнев на женское безрассудство; Мадара не мог найти оправдание её поступку: как можно было уйти, никого не предупредив? Зачем ей нужно было заходить так глубоко в чащу, он не знал, но испытал некоторое облегчение, когда вышел к небольшому озеру и заметил одинокую фигуру у воды.
Девушка сидела на крупной гальке, обхватив себя руками и спрятав лицо в колени. Её плечи слегка сотрясались, и даже у кромки деревьев Учиха мог услышать тихий плачь. Это несколько обеспокоило его, и гнев тут же пропал без следа. Нахмурившись, мужчина сделал несколько шагов и очутился рядом с Наоми. Его нога отдавалась болью, когда он выворачивал ступню из-за камней.
Его горячая ладонь опустилась на хрупкое плечо, и Наоми, вздрогнув, подняла голову. Две тонкие линии от слёз проходили через щёки и опускались на подбородок. Белки глаз слегка покраснели, а губы сжались в тонкую линию. Завидев мужчину, Наоми несколько удивилась, а затем принялась поспешно вытирать слёзы.
— Что ты тут делаешь? — холодно спросил Мадара, убирая руку с плеча.
— Я… — выдохнула девушка и потупила взгляд. — Я хотела отойти подышать.
— Отойти? — вспыхнул мужчина, столь резко, что сам не ожидал такого. — Да я тебя не одну минуту ищу по лесу. На кой уходить так далеко?
Его голос был стальной, грозный и безжалостный. Наоми задрожала и сжала голову, испугавшись его гнева, и Мадара понял, что несколько перегнул. Он глубоко вздохнул, чтобы остыть, ведь столь резкое переменчивое настроение было ему несвойственно. Он совершенно не хотел пугать девушку, а в итоге всё вышло совершенно наоборот.
Вид, как она плачет, заставлял сердце мужчины сжиматься от боли. Он переживал и одновременно с этим злился, ведь не был способен успокоить девушку. Мадара был уставшим от прошедшей битвы и долгого пути, и впереди его ждала ещё совсем нелёгкая дорога. Они должны были передохнуть максимум час, чтобы вновь продолжить путь по темноте через густой лес.
Все проблемы уходили на второй план, когда он видел взгляд Наоми, полный слёз. В их первую встречу она выглядела совсем по-иному, а теперь была разбита на тысячу осколков. Он думал, что она была сильной духом, но произошедшее заставило её показать свою слабую сторону. И теперь Мадара понял, что не мог выносить вида её слёз. Он хотел, чтобы она вновь смотрела на него несколько дерзко, как в тот первый раз.
— Почему ты плачешь? — спросил мужчина, пытаясь сделать голос более нейтральным.
— Я вовсе не плачу, — ответила Наоми.
Она утёрла слёзы, и от этого под глазами появилось покраснения. Девушка сжала губы, а затем тяжело выдохнула, так, будто хотела показать, как тяжело ей было. Плакать и одновременно с этим убеждать другого человека в том, что на глазах нет слёз, было глупо, и Мадара лишь сжал челюсть.
— Я же вижу, что плачешь, — произнёс он. — Так в чём причина?
— В Мизуке, — ответила в итоге она, снова вздохнув. — Ей всё равно на ребёнка.
Мадара нахмурился, пытаясь припомнить имена девушек, но все они буквально выскочили из памяти. Он мог только догадываться, о ком Наоми говорила, но девушка, почувствовав его смятение, взглянула на него и продолжила:
— Девушка в сером платье. У неё ещё кровь шла.
— Почему она тебя волнует?
— Потому, — ответила девушка, будто этого ответа было достаточно.
— Мне кажется, она сама вольна распоряжаться своей жизнью.
— Это так, но она не понимает, к чему всё это может привести. Если она не согласится на помощь и ничего не предпримет, то потеряет ребёнка. Потом она будет сожалеть об этом. А если она больше никогда не сможет иметь детей?
С её уст вновь сорвался всхлип, и плечи вновь дёрнулись. Мадара замер на месте и прикрыл глаза, пытаясь нормализовать дыхание. Он не понимал, почему так сильно реагировал на эту несносную девушку, но от вида её слёз на его сердце становилось тяжело. Видя, что она не собирается успокаиваться, мужчина опустился рядом и сел на гальку, смотря на тихую водную гладь.