— Думаешь, поэтому мы это делаем? Пандо, ты знал, что именно для этого мы врубаем музыку?
— Трудно сказать, — ответил Мистер Хорёк, пожимая плечами.
— Говорят, музыка успокаивает буйных, хотя не думаю, что это ответ на ваш вопрос.
— Мы можем включить «Nazareth», если хочешь, — сказал седовласый. — Ты вроде как их фанат. — Затем с весьма сомнительной гордостью добавил: — У нас есть «Спотифай»!
— Я хочу домой. — Финну не понравилась дрожь в собственном голосе, но он ничего не мог с собой поделать. — Вы совершили ошибку, и я хочу вернуться домой. Я больше ничего не скажу. — Он тут же пожалел об этих словах. Жертвы похищений всегда говорят что-то подобное, но это никогда не срабатывает. Это он тоже видел по телеку.
— Возвращение домой можно организовать, и очень легко. Но сначала ты должен ответить на один вопрос. Что ты сделал с портфелем, Бобби? Тем самым, в котором были документы. Его точно не было с тобой, когда тебя привезли сюда.
В уголках глаз Финна выступили слёзы.
— Сэр…
— Если хочешь, зови меня мистер Ладлум. Раньше я был мистером Дейтоном, но мне надоело.
— Мистер Ладлум, я не Бобби Фини, и у меня не было никакого портфеля. Вообще никогда. Я не тот, кто вам нужен, и пока вы возитесь со мной, другой парень уходит всё дальше.
— Значит тебя зовут Бобби Мюрри. Через «ю».
— Да. То есть нет. Я Финн Мюрри. Финн.
— Док. — Седовласый — мистер Ладлум — кивнул в сторону охранника с приспущенным веком. — Помоги этому славному молодому человеку вспомнить его имя.
Док шагнул вперёд. Пандо, он же Мистер Хорёк, схватил Финна за плечи. Док снял массивное кольцо с пальца, положил в карман брюк и отвесил Финну крепкую смачную пощёчину. Затем с ещё большей силой ударил по второй щеке. Изо рта Финна брызнула слюна. Ему было очень больно, но больше всего в тот момент он чувствовал изумление. И стыд. Ему нечего было стыдиться, но он стыдился.
— Итак, — произнёс мистер Ладлум, откинувшись назад и сложив руки на груди, — как тебя зовут?
— Финн! Финн Мюр…
Мистер Ладлум кивнул Доку, и тот отвесил Финну ещё две хлёсткие пощёчины. У Финна зазвенело в ушах. Щёки запылали. Навернулись слёзы.
— Перестаньте! Зачем вы это делаете? Вы совершили ошибку!
— Могу и делаю. — Мистер Ладлум открыл папку и бросил через стол брошюру. — Пощёчины открытой ладонью — одобренный во всём мире метод продвинутого допроса. Думаю, тебе стоит внимательно прочитать это, прежде чем мы продолжим разговор. Поинтересуйся, какие ещё методы мы можем применить. Вы двое, отведите его обратно. Мистеру Бобби Доновану нужно просветиться.
— Вы даже сами не знаете, кто вы такой…
Финна рывком поставили на ноги — Пандо с одной стороны, Док с другой. Пандо взял брошюру и засунул её за пояс джинсов Финна.
— Пойдём Бобби-О, — сказал он. — Немного прошвырнёмся.
— Пока-пока, — произнёс мистер Ладлум.
С этими словами Финна, с пылающими щеками и заливающегося слезами, вытолкали из кабинета.
Вернувшись в свою конуру — свою клетку — Финн вытащил брошюру из кармана джинсов и просмотрел её. Ни переплёта, ни даже скрепок. Просто несколько сложенных листов бумаги. На титульной странице смазанными и неровными буквами было напечатано: «ОДОБРЕННЫЕ ВО ВСЁМ МИРЕ МЕТАДЫ ПРОДВИННУТОГО ДОПРОСА».
— Да вы гоните, — произнёс Финн. Он говорил шёпотом, чтобы его не услышали через микрофоны — а там наверняка помимо камеры были ещё и микрофоны. Он подумал, что брошюра — это какая-то дурная шутка. Но оплеухи были нешуточные. Его лицо всё ещё пылало.
На первой странице брошюры: ПОЩОЧИНЫ ОТКРЫТОЙ ЛАДОНЬЮ — ОДОБРЕНО!
На второй странице: МЕТАДЫ ЛЯШЕНИЯ СНА (ГРОМКАЯ МУЗЫКА, ЗВУКИ, И Т. Д.) — ОДОБРЕНО!
На третьей странице: УГРОЗЫ (ЧЛЕНАМ СЕМЬИ, ЛЮБОВНИКАМ И Т. Д.) — ОДОБРЕНО!
На четвёртой: КЛИСМЫ — ОДОБРЕНО!
На пятой: НЕУДОБНЫЕ ПОЗЫ — ОДОБРЕНО!
На шестой: ПЫТКА ВАДОЙ — ОДОБРЕНО!
На седьмой: УДАРЫ КУЛАКОМ, УДАРЫ ПАЛКОЙ ПО СТУПНЯМ, ПРИЖИГАНИЕ (СИГАРЕТАМИ ИЛИ ЗАЖЫГАЛКАМИ), СЕКСУАЛЬНЫЕ УНИЖЕНИЯ И ИЗНАСИЛОВАНИЕ — НЕ ОДОБРЕНО!
На восьмой: ЕСЛИ МЕТАД НЕ УКАЗАН, ТО, СКОРЕЕ ВСЕГО, ОДОБРЕН!
Остальные страницы были пусты.
— Блядь, они даже не смогли правильно написать, — прошептал Финн. Но если это не было ошибкой или чьим-то жутким розыгрышем, то значит он попал в руки психопатов. Мысль ещё более ужасающая, чем то, что его приняли не за того человека. Это, по крайней мере, можно было бы исправить.
На ум Финну пришёл один из афоризмов его бабушки (у неё их было много): большинство людей поведут себя благоразумно, если разговаривать с ними спокойно и проявить терпение.
Поскольку у Финна не было лучшей идеи, он бросил брошюру на пол, встал и повернулся лицом к объективу. Он заговорил спокойным тоном:
— Меня зовут Финн Мюрри. Я живу на Роуэн-Три-Роуд, 19, со своей бабушкой и двумя сёстрами, Коллин и Мари. Моя мама уехала по делам, но с ней можно связаться по мобильному телефону, номер… — Финн назвал номер. — Все они подтвердят, что я тот, за кого себя выдаю. Потом…
Что потом?
Пришло воодушевление. Или логика. Может быть, и то, и другое.
— Потом вы можете надеть мне мешок на голову, можете даже вырубить меня, если посчитаете нужным, и высадить меня на углу какой-нибудь улицы. Вы вполне можете это сделать, потому что я не знаю вас и не знаю, где находится это место. У меня нет ни портфеля, ни документов. В общем, будьте благоразумны. Пожалуйста.
Финн уже сбился со счёта сколько раз он сказал «пожалуйста». Наверняка много.
Вернувшись к койке, Финн улёгся и начал прогонять всё в голове. Был ли тот, другой парень похож на него? Был ли он действительно также одет? Возможно, это была подстава, а не ошибка? Он жалел, что ему не удалось взглянуть на Бобби хотя бы мельком. Как раз в тот момент, когда он начал «отъезжать», из динамиков заревела песня «Madhouse» группы «Anthrax».
Финн чуть не свалился с койки, заткнув уши. Через две минуты, хотя ему показалось гораздо дольше, музыка прекратилась. Финн больше не чувствовал сонливости, но ощущал сильный голод. Накормят ли его? Может, и нет. Морить человека голодом — этого не упоминалось в брошюре, так что, СКОРЕЕ ВСЕГО, ОДОБРЕНО!
Финн уснул. Ему снилось, что Бобби похож на него. Или это он и есть.
Они дали ему четыре часа передышки.
Затем они пришли за ним.
Финн не разглядел, был ли это Док или Пандо или кто-то другой. Он всё ещё был сонный, когда его подняли на ноги и нацепили на голову мешок. Который слегка отдавал куриным дерьмом. Финна толкнуло вперёд, и он врезался в дверь.
— Ой, пардон, Бобби! — сказал чей-то голос. — Немного не рассчитал траекторию.
Финна дёрнуло назад и снова толкнуло вперёд. У него пошла кровь из носа, возможно, сломанного. Он захлюпал, поперхнулся и закашлялся. Они тащили его с неистовым рвением, его семенящие ноги едва касались пола. Дойдя до лестницы, они погнали Финна по ней, как свинью в загон. У подножия они отпустили его, и один из охранников от души толкнул Финна. Он закричал, представив себе падение с высоты ста, двухсот, трёхсот футов и смерть с переломанными костями.
Но это были всего лишь две или три оставшиеся ступени. Нога Финна зацепилась за нижнюю и он распластался. Затем его снова схватили под руки. При каждом вздохе мешок попадал Финну в рот, и он ощущал вкус собственной крови, тёплой и с привкусом куриного дерьма.
— Хватит! — закричал он. — Хватит, я не могу дышать!
— Кому ты заливаешь, Бобби, — сказал один из истязателей. — Эта часть программы ждёт тебя дальше.
Колени Финна ударились обо что-то твёрдое. Ему дали подзатыльник, и он упал вперёд на что-то похожее на скамейку.
— Надо бы вертануть котлетку, чтобы не подгорела, — кто-то весело произнёс, и Финна перевернули на спину. Взмахнув рукой, он наткнулся на что-то мягкое.