— Да, сэр.
— И полиция, говоришь, никак не может найти камушки, Скаттл?
— Да, сэр. Все обыскали тщательнейшим образом, каждый дюйм кондитерского магазина. Даже машину, на которой Грег-потрошитель пытался скрыться. И не обнаружили никаких камней.
Глаза Лестера Лейта заблестели от удовольствия. Теперь камердинер-агент следил за ним, как голодный кот за мышью.
— Скаттл, да ты меня просто заинтриговал! — засмеялся хозяин.
— Да, сэр.
— Этот кондитерский магазин оптовый или розничный?
— И то и другое, сэр. Небольшое производство, сэр… На втором этаже.
— А рубины были очень дорогие?
— Да, сэр. Конечно, газеты оценивали их в миллион долларов. Специально преувеличивали. Но тому, кто их найдет, раджа предложил награду в двадцать тысяч долларов.
Лейт снова задумался. Затем щелчком отправил окурок в горящий камин и хихикнул.
— Вы подумали, сэр…
Лестер Лейт бросил на камердинера недоуменный взгляд:
— Человек всегда о чем-нибудь думает, Скаттл. Лицо камердинера вспыхнуло, сделалось ярко-пунцовым.
— Да, сэр. Мне показалось, вы нашли решение, сэр…
— Ты сошел с ума?! Как это, интересно, я мог найти решение?! — вскричал Лестер Лейт.
Камердинер с улыбкой пожал плечами:
— Вы не раз раньше делали это, сэр.
— Что я делал раньше?
— Распутывали сложные дела о преступлениях, просто прочитав о них в газетах, сэр.
Лестер Лейт громко рассмеялся:
Ты, брат, уподобляешься сержанту Экли! Мне удавалось придумывать возможные решение, но не более того. Да, сержант Экли придерживается своей теории. Он считает, что если я интересуюсь газетными вырезками о преступлениях, значит, наверняка в чем-то виноват. Он без устали обвиняет меня во всех чудовищных прегрешениях, все время в чем-то подозревает. Все факты подгоняет к своей очередной теории. Знаешь, Скаттл, послушать его, так чего я только не натворил!
Лестер Лейт, сузив глаза, посмотрел на своего камердинера. Тот ни на минуту не забывал, что на самом деле он секретный агент полиции и должен любой ценой заставить своего хозяина сделать какое-нибудь сенсационное признание. Поэтому, сделав многозначительный вид, он кивнул.
— Да, сэр, иногда мне тоже так кажется.
— Что именно кажется? — не понял хозяин.
— Что теории сержанта звучат убедительно, сэр. Следует признать, что существует гений, умеющий, не вставая с кресла, распутывать сложнейшие преступления. Причем гораздо раньше, чем это удается полиции. Когда они только начинают понимать, в чем дело, гений уже, так сказать, схватил добычу и испарился. Полиции остается лишь закрыть дело и отправиться домой.
Лестер Лейт протяжно зевнул:
— Значит, сержанту Экли удалось убедить тебя, что этот гений — я?
— Я так не говорил, сэр, — уклончиво ответил Скаттл, понимая, что вступил на тонкий лед. — Я всего лишь заметил, что теории сержанта Экли иногда звучат убедительно.
Лейт прикурил другую сигарету:
— Подумай, Скаттл. Пора бы тебе кое-что понять. Если бы я был таинственным преступником, о котором так любит говорить сержант, то меня бы давным-давно уже поймали с поличным. Не забывай: сержант ходит за мной, словно тень. Он постоянно врывается в мою квартиру с дичайшими обвинениями, с ордерами на обыск… Но до сих пор не нашел ни малейшего намека на улики.
Скаттл снова пожал плечами:
— Возможно, сэр.
— Возможно?! Похоже, мои доводы тебя совсем не убеждают? — возмутился хозяин.
— Видите ли, сэр, не стоит забывать, что самое сложное в преступлении — это доказать ограбление грабителя! Ограбленный, само собой, не осмеливается обращаться за помощью, ведь такой шаг автоматически выдаст его как преступника.
— Фу, Скаттл. Так рассуждают только полицейские. Кроме того, уверен, сержант допускает большую ошибку.
— Каким образом, сэр?
— Самым простым. Концентрируя все внимание на мне, он позволяет ускользнуть настоящим преступникам. Ведь в конечном счете этот выдуманный сержантом гений, кем бы он ни был, оказывает обществу неоценимое благодеяние.
— Благодеяние, сэр? — переспросил камердинер.
— Безусловно, Скаттл. Допустим, что этот человек существует не только в воображении сержанта Экли.
Тогда необходимо признать: он стремится вовремя раскрыть преступное деяние, чтобы лишить грабителя неправедной добычи. Точно так же поступило бы и общество, если бы вора поймал сержант Экли. Суд конфисковал бы награбленное и, возможно, посадил бы бандита за решетку. Но, к сожалению, нередки случаи, когда какой-нибудь ловкий адвокат быстро вытаскивает его оттуда.
— Возможно, сэр.
— Никаких «возможно», Скаттл! Ни малейших сомнений!
— Да, сэр, возможно, никаких, — поспешно поддакнул камердинер. — Но и вы должны признать, сэр, что имеете некий таинственный трастовый фонд, который все время увеличивается. Насколько мне известно, он создан для нуждающихся вдов и сирот. Однако он настолько велик, что вам приходится держать целый штат сотрудников.
Глаза Лестера Лейта заблестели.
— Само собой разумеется, Скаттл. Но откуда, интересно, у тебя столь детальная информация о моих личных делах? — с недоумением спросил хозяин.
— От сержанта Экли, сэр, — смущенно пробормотал камердинер. — Однажды он остановил меня на улице и заставил выслушать его подозрения. Ему кажется, что вы любите разгадывать преступления с целью вымогания денег у разоблаченных вами бандитов. А затем переводите эти средства в ваш фонд для несчастных.
Лестер Лейт громко рассмеялся:
— Да вы просто милашка! Вот уж воистину, заставь дурака Богу молиться, он себе лоб расшибет!.. Впрочем, не будем отвлекаться. Мы говорили о Милсе, о Греге-потрошителе и о редких драгоценностях стоимостью в миллион долларов. Знаешь, Скаттл, это преступление на самом деле меня заинтересовало. Насколько тщательно полиция обследовала место происшествия?