Тренировочные мечи столкнулись, ухнув, и снова разошлись.
— У тебя неплохо получается, — выдохнул идол и улыбнулся.
Вель попытался атаковать. Его бросок вперёд точно заставил противника удивиться и даже опешить… Только инстинктивно вскинутая рука защитила грудь от «прямого попадания», а следующим, почти неощутимым прикосновением кончика меча ко лбу парня идол завершил бой.
— О чёрт… — мастер рапиры шумно выпустил воздух.
Они почти синхронно отбросили палки и опустились на холодный пол спортивного зала.
— Вель, — прошептал местный идол, касаясь чужой мокрой от пота спины сквозь тонкую рубашку формы, — переезжай ко мне. Каждый день ездить сюда, вероятно, та ещё морока. А так мы могли бы…
Это пугало.
Сердцебиение участилось, хотя, казалось, этот орган и так работал на пределе из-за физической нагрузки. Человек напротив. Тот, кто касался его кожи и с кем так хорошо было впервые заняться сексом, пугал его.
Вель не слишком доверял окружающим.
И всё-таки возможность жить рядом с академией, которая так манила всё это время… Да и он не против был снова попробовать секс. Чтобы его тела нежно касались, поглаживая, кусая, чтобы ощутить этого парня внутри себя и полностью раствориться в этом ощущении.
— Я согласен.
Идол улыбнулся, притянул парня к себе и поцеловал, впитывая его вкус.
Окончательно этот вопрос был улажен только к началу экзаменов. Пусть переселение и заняло время, в итоге Вель наконец оказался там, где по-настоящему хотел быть. Ему позволялось почти всё. Они не были парой, которые обмениваются милыми подарками или беспокоятся друг о друге, на занятия тоже ходили отдельно: даже теперь парень вставал на несколько часов раньше, чтобы совершить утреннюю пробежку.
Зато почти в любой момент, стоило чуть дольше задержать взгляд на местном идоле… Они уединялись в туалете или за углом здания, а затем занимались сексом. Казалось, сожитель хотел чего-то ещё. Он часто шептал странные слова и фразы, пытался совершать необычные поступки, но Вель, по большей части, игнорировал это. Не знал, как ответить.
Что вообще следовало говорить в подобных случаях?
— И снова на ужин ничего… — идол мрачно осматривал содержимое холодильника. В их белом друге хранились сырые продукты, но редко кто брал на себя смелость что-то из них приготовить.
Вель обошёл его и остановился у стола:
— Я попробую.
— Чего? — парень с недоумением уставился на своего обычно молчаливого соседа, которому была не свойственна инициатива.
— Приготовить что-то. Мне кажется, у меня получится…
— Давай, — хозяин комнаты улыбнулся. — Можешь ставить на мне эксперименты, я готов съесть почти что угодно, лишь бы не сырое мясо.
Вскоре они привыкли друг к другу.
К присутствию в комнате чужого запаха, к случайным прикосновениям, к молчаливо-тихим вечерам, когда оба старательно готовились к занятиям… Если кто-то и говорил что-то о них, Вель не слышал. Он жил всё в том же комфортном для себя ритме, наконец достиг чего-то в готовке — сосед по комнате стал чаще приходить на ужин.
По окончании второго курса нужно было ненадолго вернуться домой.
— Вель!
Он обернулся, выровнял чемодан и посмотрел на местного идола без штанов и в растянутой майке… Страха больше не было. Привычка стёрла инстинктивный ужас, который вызывали люди, стоило им приблизиться на достаточно близкое расстояние. И навязала ещё кое-что. Странное ощущение, которое теплилось на дне души и почему-то требовало причинять людям боль.
— Вель, ты же надолго уезжаешь, не думал попрощаться? — слегка обиженно выдохнул парень.
— Я скоро вернусь.
Они смотрели друг на друга.
Где-то на уровне самосознания Вель чувствовал, что человек напротив хочет сказать что-то ещё. Произнести ещё несколько слов. Объясниться.
— Ладно, — рука коснулась его щеки, — увидимся.
Уже спускаясь по лестнице, он подумал, что следовало бы настоять…
А затем всё это забылось в череде однообразных домашних будней. Родители не слишком нагружали его, радуясь исключительно присутствию. «Дела», в основном, состояли из их желания видеть его, второстепенным пунктом было оформление документов.
Вскоре с этим разобрались, но прошло не меньше месяца…
Когда Вель вернулся в общежитие, в их комнате на двоих уже никого не было. Вещи идола будто растворились, не оставив и следа, на кровати одиноко лежал исключительно белый матрас. На местах остались только предметы парня.
Будь он немного смелее, непременно спросил бы администрацию. Только на это сил не хватило.
Учебный год накрыл новыми обязательствами, практическими занятиями и отсутствием свободного времени… Вся академия гудела то ли об исключении, то ли о переводе местного идола с идеальной успеваемостью. И кое-кто даже стал замечать существование другого гения. В первое время Вель игнорировал внимание окружающих.