Убийца посмотрел на детектива. Тот понял этот взгляд иначе и спросил:
— Скучал по мне? Я же видел, как ты смотрел на того парня. Хочешь я прогоню его на улицу в одном белье или даже без него, а затем мы… вспомним прошлое.
Вель не ощущал в себе злости. Он сложил руки перед собой, глядя на собственные пальцы, сцеплённые в замок. Мысль согласиться, пусть и была непрошенной, всё-таки мелькнула в сознании: это, как ни странно, казалось логичным разрешением конфликта.
Парень покачал головой:
— Я хотел поговорить с тобой, Урис.
Тот резко поднялся со своего места и оказался рядом, глядя на своего «гостя» сверху вниз. Убийца ощутил привкус сигаретного дыма — на улицу детектив явно выходил именно ради этого.
— Помнишь… Я тоже хотел с тобой поговорить, — внезапно без злости произнёс Урис, — много раз. До занятий, после. У нас было чертовски много времени, в конце концов, мы жили под одной крышей, но ты так и не принял ни одно из моих предложений. Даже уехал, заявив, что поговорим позже, а затем исчез. Что мне следовало подумать, Вель?
Сидящий на диване парень протянул руку.
Сначала Урис с недоумением взглянул на чужую ладонь, но затем согласно сжал пальцы — убийца мягким движением усадил его рядом с собой. От этого человека тоже исходило тепло. Не такое, как у Далиса — пышущее жаром жизни, — скорее размеренно проживающее отведённый срок. Без резких перепадов в стороны, необдуманных решений…
Всё это Вель умудрялся не замечать. Они находились на расстоянии вытянутой руки и даже ближе, но он так и не понял истинного значения слов своего временного партнёра.
— Когда ты вернулся, Урис, я увидел тебя кое с кем. Вам было достаточно хорошо, чтобы не вмешиваться, потому и не решился возвращаться к давнишним темам…
— Всё-таки ты заинтересовался мной только когда я решил тебя убить, — детектив не шевельнулся, произнося подобные слова.
Инстинкты убийцы требовали связать наглеца и полностью обезвредить, чтобы тот, в случае чего, не натворил дел. Но он не стал им подчиняться. Пусть попытается напасть — больше поводов будет обвинить этого человека в смерти Виллиона Фонфорта.
— Я расскажу то, что ты так хочешь узнать, — Урис отодвинулся чуть дальше, будто выстраивая защитную стену (подобное расстояние всё равно не мешало лишить его жизни в одно короткое движение). — О том, почему всё это произошло.
Они оба давно знали, что мир не разделён на чёрное и белое. И пусть по профессии являлись представителями разных сторон, на деле же происходило совершенно обратное.
— Это долгая история. Началась она в тот миг, когда был выполнен заказ на одну из самых богатых леди мира, её убийцей стал профессионал «высшей лиги». Он состязался с множеством других людей. Кровавая участь одного невинного человека была развлечением для других, забавным соревнованием, выиграть в котором означало получить много денег и значительную репутацию.
Вель знал о подобном не понаслышке.
Частенько он и сам был тем «профессионалом», который с лёгкостью обходит остальных из-за своей настойчивости.
Для убийцы подобное не считалось зазорным, но для обычного человека… Он вполне понимал ярость Уриса.
— Множество случаев. Никто не списывает их на серийных убийц, поскольку этих «профи» нет ни в каких базах данных; они попросту неуловимы. И я бы, вероятно, не узнал о подобном, если бы мне самому не предложили «пройти курс», по окончании которого мне тоже пришлось бы стать чьим-то ручным домашним зверьком.
— Убийцей, — произнёс Вель, глядя на детектива. Тому подошла бы и подобная роль: чуть растрёпанный парень легко бы скрывался в толпе, научился бы мастерски лгать и запутывать следы. Но он выбрал иной путь.
Кастифиэль кивнул, взял с тумбочки ручку и повертел в пальцах, будто бы впервые увидел этот «чудный предмет интерьера».
— После того, как ты оставил меня в общежитии одного, я решил попробовать. Насколько эти самые убийцы бессмертны? Справятся ли знаменитые профессионалы, если в один миг окажутся не охотниками, а жертвами? У меня ничего не вышло. Парень оказался более смышлёным, нежели я думал, потому воспользовался моими предпочтениями и затащил в постель, — он пожал плечами, мол, сам виноват, что исчез в неподходящую минуту, — ты исчез окончательно, и я попробовал снова. Следующий оказался полным идиотом, мне не потребовалось даже использовать заранее заготовленную тактику… А дальше пошло как по маслу.