Во всех старых хрестоматиях для чтения можно встретить рассказ о сенбернаре Барри, занимавшейся спасением заблудившихся людей в Альпах. В метель Барри выходила в горы на поиски сбившихся с пути, неся на себе небольшой запас вина и пищи. Найдя погибающего, она давала ему подкрепиться, а затем приводила к нему помощь.
Барри за свою жизнь спасла сорок человек. Чучело Барри по сию пору хранится в Бернском музее, в Швейцарии.
Можно вспомнить также вожака упряжки Фрама, любимую собаку выдающегося русского исследователя Севера Георгия Седова. После смерти Седова, далеко за Полярным кругом, Фрам остался на его могиле. Никакие принуждения не могли заставить его сдвинуться с места. Он остался тосковать около тела человека, которого любил, которому был предан, заживо похоронив себя среди ледяной пустыни.
Образ Фрама мог бы стать олицетворением верности собаки.
Ни одно животное не платит человеку такой привязанностью, как собака, которая, по выражению Бальзака, и во сне видит и слышит своего хозяина. Посмотрите, как она радуется вашему приходу, как ловит каждое ваше движение, каждый взгляд. Попробуйте бросить на пол лакомство, а сами ласкайте собаку: она не отойдет от вас, не бросится за лакомством, пока вы не отняли руки (если, конечно, она не голодна и не привыкла попрошайничать) — ласка для нее дороже.
Вы быстро подошли к окну — и пес бросился к окну же, опережая вас: не случилось ли чего?… Идет кто-нибудь из ваших близких знакомых — пес увидит, услышит его раньше вас и кинется навстречу с радостным визгом, распахнув дверь. Вы вернулись домой в дурном настроении — и ваш Джекки сразу притих, убрался на место и оттуда поглядывает выжидательно, положив голову на вытянутые передние лапы, вопросительно-озабоченно двигая, надбровными мускулами. Вы заговорили весело — мигом вскочил, подбросился к вам, враз преображенный, сияющий от радости, именно — сияющий…
А как он служит вам: спит всегда урывками, в любой момент готов вскочить и броситься на защиту хозяина, его дома…
Чуткое, необычайно остро реагирующее на все окружающее и всегда бдительное существо — такова собака, друг вашей семьи, друг человека.
Собака является ближайшим родственником волка. Однако доказано, что она произошла не от одного какого-либо вида ископаемого хищника, а от нескольких. Так, к числу прародителей европейских и азиатских собак относится, например, шакал.
Происхождение собаки от волка доказывается не только большой общностью в строении тела, но, в частности, и возможностью скрещивания между ним», что для далеко отстоящих друг от друга видов животных исключено.
Приручение или — точнее — одомашнение собаки произошло в глубокой древности, в эпоху, которую мы называем ранним неолитом, примерно сорок-пятьдесят тысяч лет назад. Это было первое домашнее животное. К числу предков современных собак относят собаку Иностранцева, кости которой были найдены в районе Ладожского озера, и так называемую торфяную собаку.
Как собака стала домашним животным?
Вероятно, существовала разновидность волка, вернее сказать дикой собаки, которая держалась вблизи жилища человека и питалась отбросами его пищи. При появлении крупных хищников эти первобытные собаки поднимали лаем тревогу, тем самым предупреждая об опасности и человека. Поняв выгоду, которую могла дать их близость, он не стал отгонять их от своего жилья, а, наоборот, начал умышленно подкармливать, приучать к себе.
Могло быть и так: однажды человек захватил на охоте щенков дикой собаки; выросши, они не убежали в лес, а продолжали жить около него, играя с его детьми и исполняя обязанности добровольных и чутких сторожей. Они-то и явились родоначальниками славного животного, чьи потомки служат нам и поныне.
Так или иначе, человек приобрел помощника и друга, обладающего необычайно тонким слухом и изумительным чутьем — природными качествами, равных которым нет больше ни у одного домашнего животного и которыми не располагает и сам человек.
Собака слышит звуки, которые мы не слышим, обоняет запахи, которых мы не обоняем. Именно на этом основано устройство «неслышных» свистков, применяемых в практике уголовного розыска некоторых стран. Для уха преступника такой свисток недоступен, а собака различает его хорошо. Можно издали подавать ей сигналы, не опасаясь спугнуть ими человека, за которым ведется преследование[1].
Но вернемся к истории приручения и использования собаки.
Если вначале человек усмотрел пользу от собаки только в том, что она, оберегая себя, одновременно сигнализировала об опасности и ему, то с течением времени он стал использовать ее и по-другому. Используя ловчий инстинкт собаки, человек приучил ее помогать ему на охоте: искать добычу, неслышно подкрадываться к ней, убитую — приносить охотнику. В периоды вынужденных голодовок собака могла сама послужить кормовым животным[2].
Когда человек занялся скотоводством, он заставил собаку охранять стада. Постепенно он добился того, что собака совершенно свыклась с его образом жизни. Из лесной чащи переселилась в его жилище, стала повсюду следовать за ним.
Менялась собака и внешне. Сообразно требованиям и привычкам хозяина, климатическим условиям, хозяйственному укладу создавались различные виды, группы собак, давшие впоследствии целый ряд разнообразных пород.
Не надо думать, что породы появились сразу готовыми. Нет, они возникли как результат определенных усилий со стороны человека[3].
Со временем человек применил собаку и в своих воинах. Сперва она просто защищала жилище своего хозяина при нападении на него людей враждебного племени. Потом, оценив ее боевые качества, он начал брать ее с собой в набеги, и она стала помогать ему как в обороне, так и в наступлении. Злобность и крепкие, как железо, челюсти собаки служили не хуже, чем копье и стрелы, а выносливостью и силой она могла поспорить с воином.
Боевых собак имели Ассирия и Вавилон. Город Карфаген в пору наивысшего расцвета наряду с боевыми слонами содержал целые отряды (легионы) специально обученных собак. Собаки были в войсках великого завоевателя древнего мира Александра Македонского, в полчищах Дария и Ксеркса.
Огромные боевые псы защищали колесницы полководцев на полях сражений, охраняли покой царей во время отдыха и сна. В Римской империи четвероногие стражи караулили рабов и военнопленных.
Древние греки и римляне специально выращивали крупных злобных собак-молоссов, которых тренировали для охоты на людей. В бою они несли на себе доспехи, защищавшие их от ударов копий и мечей, на шеи им надевались колючие ошейники с острыми, как ножи, шипами, которые являлись Дополнительным оружием собаки. Перед сражением животных нарочно морили голодом, затем разъяренных выпускали на противника; после битвы они помогали преследовать разбитого врага, приканчивали раненых.
Древние собаки были крупнее современных и превосходили их физической силой и свирепостью. Рослых сильных собак ввозили в Рим из Греции, куда те проникли из Малой Азии. Это были отдаленные родственники нынешних кавказской и среднеазиатской овчарок, широко распространенных на территории нашей родины.
1
Конечно, мы исключаем вопрос о музыкальном восприятии звуков. На это из всего мира живых существ способен только человек. Суть не в том, что собака обладает более развитым слухом (тут она, безусловно, уступает человеку), а в том, что устройство ее слухового аппарата позволяет принимать звуковые волны более широкого диапазона, как за верхним, так и за нижним пределом диапазона волн, воспринимаемых человеческим ухом.
То же самое можно сказать и про обоняние, которое длительным совершенствованием доведено у человека до весьма высокой степени избирательности, поскольку мы способны различать весь ароматический букет, находя в этом даже известное эстетическое наслаждение, чего нельзя сказать ни про одно животное, в том числе и собаку.
2
И сейчас существуют съедобные породы собак. Например, чау-чау — китайская съедобная. В некоторых странах собачье мясо — лакомство.
3
Вот что говорит об этом Дарвин: «Мы не можем допустить, чтобы все породы возникли внезапно столь совершенными и полезными, какими мы видим их теперь; и действительно, во многих случаях мы знаем, что не такова была их история. Ключ к объяснению заключается во власти человека накоплять изменения путем отбора; природа доставляет последовательные изменения, человек слагает их в известных, полезных ему направлениях. В этом смысле можно сказать, что он сам создал полезные для него породы» (Ч. Дарвин, «Происхождение видов»).