— Да неужели? — ехидно сощурилась я, скопировав мимику одного из множества крутившихся в моей голове фильмов. Надеюсь, сейчас я не стала напоминать улыбающегося Шварценеггера-Терминатора!
— Конечно, — подтверждающе кивнул суперпуперначальник в черном пиджаке. Дернул плечом. — Я немедленно отдам соответствующее распоряжение.
— А камеры? — изогнула я бровь, следуя тактике героини из фильма. Топнула ножкой и состроила подходящее выражение физиономии. — Я не собираюсь предаваться своей личной жизни под прицелом камер и множества наблюдателей.
— Если вы выберете одного из наших агентов, мисс Доусон, — неискренне заверил меня собеседник, — камеры будут отключены.
— Я проверю и удостоверюсь, — уменьшила его фальшивый восторг подопечная.
— Всенепременно, — скис начальник. Он был прекрасно осведомлен о моих возможностях.
На том наш спор и закончился. Мне как-то не очень светило получить заработанное многомесячной службой свидание под принуждением. Но пусть меня простят будущие подопытные, я его выстрадала и заслужила.
— Отдайте, пожалуйста, все необходимые распоряжения, — заявила я мистеру Парроту, моделируя ситуацию и начиная ощущать настоящий азарт. Впервые с того момента, как я открыла глаза и узнала, что я мисс Джейн Доусон. Имя «Джейн» мне нравилось, а вот фамилия… Но еще хуже была кличка «объект Ди»! Но разве кто-то спрашивал моего мнения, когда составлял секретную директиву? Нет. И совсем зря…
— У вас сегодня важная встреча, — напомнил мне начальник всех агентов.
— И что? — буркнула я в ответ. — У меня сегодня слегка изменились планы.
Планы у меня действительно изменились, и даже не слегка. Но кому нужны детали?
— Это недопустимо, мисс Доусон! — завопила резаным подсвинком или, скорее, свиньей сверхсекретная горничная с шестым уровнем доступа, не сумев удержаться от критики в присутствии начальства. — У вас сегодня встреча с самим президентом!!!
— Это у него сегодня встреча с самой мной! — ядовито отрезала я. — И ему это гораздо нужнее, чем мне! — Встала из-за стола. Пристально посмотрела на стремительно бледнеющего мистера Паррота. — Вы ничего не хотите узнать по поводу этой встречи, которую вы перенесете через десять минут на основании того, что у меня свиной грипп и вирусная пневмония?
Начальник застыл с миной беженца-погорельца и памятником всеамериканскому стихийному бедствию и уже мысленно оформлял себе пособие по безработице. Молча, но по виду вполне красноречиво. Я решила, что мне нравится такое положение дел. Но отдавала себе отчет, что людям нужно давать возможность осмыслить все последствия. И потому особо не давила, сами из себя все выдавят.
Я направилась в гардеробную, при этом полностью игнорируя беснующуюся каргу и соляной столп.
— Если сам президент будет обо мне спрашивать… — Тут я на минуту задумалась. — Скажите, что на интересующий его вопрос ответ — «нет». — Я потерла пальцем нос. — И еще… Не надо принимать последний закон — это надолго подорвет экономику страны.
— Но-о, — испуганно уставилась на меня негласная надсмотрщица, — повестка вашей беседы еще не получила огласки…
Я обернулась и пристально посмотрела. В упор. Все! Вопросов и реплик в мою сторону в ближайшие полминуты не последовало. На большее нечего и рассчитывать, наша грымза весьма вынослива, у нее иммунитет к любым моим действиям. А зря, кстати. Зря.
Мистер Паррот начал возвращать себе краски и подавать признаки жизни. Все же в чем-то фильмы оказались правы: женщины всегда выносливей мужчин. Вон горничная скачет резвой жучкой, пока начальник только прокручивает в голове сто пятый способ его устранения с должности.
И опять перезагрузка Терминатора в прямом эфире.
— Но… — вякнула горничная.
— Это вы мне? — насмешливо подняла я брови, полная решимости начать испытывать хоть какие-то чувства и ощущения. Презрительно фыркнула, поправляя утренний пеньюар: — Вы серьезно думаете, что я не знаю, по какому поводу меня беспокоят?
— Ик! Но это неслыханно! — слегка оправилась от первоначального шока икающая горничная, следуя за мной по пятам. — Ик! Что мы скажем президенту?
— Я все передам сам! — выскочил в коридор мистер Паррот. — И отдам необходимые распоряжения! Но поблажка будет исключительно сегодня, и у вас потом совсем не останется времени из-за сдвинувшегося расписания!
Ой-ой-ой, у меня уже просто дрожат коленки от такой угрозы. Интересно, что они придумают, если я откажусь сотрудничать? Лишат меня кофеина или сладкого? Им же хуже: и то и другое работает как стимуляторы мозга!
— Скажите, что я отправилась искать личную жизнь! — бесцеремонно захлопнула я у нее перед носом дверь в гардеробную. И сморщилась, с неудовольствием озирая начинку узкой комнатки. — Фу, какая гадость!
Отведенное под одежду пространство гардеробной было занято либо типичными офисными деловыми костюмами, либо вечерними платьями, отделанными стразами и перьями, мехом и кружевами. Ткани — бархат и гипюр, атлас и трикотаж. Все страшно дорогое, безумно элегантное и в реальной бытовой обстановке абсолютное неприменимое, как, например, то платье с глубоким вырезом на спине до самых ягодиц. Что поделать, другой смысл жизни объекта моей охраной просто не предусматривался.
— Наивные, — дернула я плечом и достала с нижней полки маленький, запертый на замок чемоданчик, набирая секретный код. Вытянула оттуда белую майку и потертые джинсы, приобретенные под пристальными осуждающими взглядами в одном из аэропортов. Хотя взгляды тогда относились не к джинсам, а лично ко мне, поскольку, каюсь, сбежала от охраны и послонялась по аэропорту полчаса чисто для отдохновения.
Вины за эту выходку я за собой не чувствовала, поскольку до этого по-хорошему просила провести меня по магазинчикам. Три раза просила. Но меня усадили в зале для важных персон и окружили плотной стеной из спин и задниц агентов. Через десять минут мне надоело рассматривать мужские задницы, упакованные в одинаковые черные брюки, и я попросилась в туалет. А оттуда ускользнула, смешавшись с толпой шумных туристов, и отправилась бродить по магазинам.
Пока я получала свое маленькое удовольствие, одна половина агентов поседела, вторая рвала на себе волосы, приближаясь к облысению. А у единственного лысого агента, который не мог соответствовать, затряслись руки и чуть не началась истерика. В общем, когда меня все же обнаружили меряющей джинсы, они уже были морально готовы меня убить с особой жестокостью, расчленить и свалить все на террористов.
Я загладила свою вину предсказанием о продвижении основных акций фондового рынка, и мы остались почти друзьями. Теоретически. Практически мне оплатили джинсы, майку и кроссовки — только для того, чтобы я не саботировала свое расписание и все же дошла до самолета своими ногами.
Даже секретным службам трудно объяснить, почему важную пассажирку доставляют на борт аэробуса в наручниках и под мышкой.
— Зачем вам эти дешевые шмотки? — полюбопытствовал один из агентов, быстро набирая на телефоне сообщение жене о том, какие акции нужно срочно купить.
— Чтобы было, — пожала я плечами, прижимая к себе чемоданчик. — Я так хочу. — Просто в аэропорту я остро ощутила, что мне позарез нужен именно этот комплект. Скажем, в определенный судьбоносный момент сработала моя идеальная, будь она неладна, интуиция.
— Мы должны все передвинуть! — истерично вопила в рацию красная от возбуждения горничная ноль-ноль-семь, попутно закидываясь сердечными таблетками. — Мы полностью выбиваемся из расписания!
Я фыркнула и сложила приготовленную одежду аккуратной стопкой, прикрыв одним из деловых костюмов. После чего защелкнула чемодан и снова запихнула его на место.
Все так предсказуемо… Сейчас самое высшее начальство побежит докладывать более высшему, которое в этот судьбоносный момент слегка размякло в объятиях молодой любовницы и стало более добродушным. На это сверхвысокое начальство пропыхтит в трубку, что оно согласно предоставить мне отпуск… аж на полтора часа, но потом мне будет нужно наверстать все, что я так бессовестно пропустила. Дальше все пойдет по обратной цепочке и…