Черт возьми, он был и остается любимым ребенком! Даже несмотря на сложные отношения с Шерлоком. Родители никогда не ставили ему в вину все сложности, что были между ними. И никогда не оправдывали брата. Наоборот, они трезво смотрели на вещи, некоторые его поступки остро осуждали и обращались за помощью именно к Майкрофту, всегда прося его приглядывать и заботиться о младшем брате.
Многие назвали бы его счастливчиком. Попасть в семью, где ты стал действительно родным. Но вот сейчас он не считал себя счастливым везунчиком. Ох, если бы было все не так! Если бы семья обожала Шерлока и относилась к нему пусть с не неприязнью, но хотя бы с намеком на хоть какую-то прохладу… Обычно родителям предъявляют претензии в недостатке любви, данной своим детям. Сейчас Майкрофт готов был предъявлять их за противоположное отношение к себе. Ее было много, просто слишком много! Так много, что какие-либо сомнения в кровном родстве с братом даже не могли возникнуть. А непохожесть ни на кого из родни никогда не была определяющей для Майкрофта в подходе к определению родства. Шерлок тоже не сильно напоминал кого-либо из семейства. Можно было бы и его посчитать приемным ребенком, но Майкрофт был уверен, что он родной. Просто он прекрасно помнил ожидание его появления.
В памяти сразу возник округлый живот мамы, и он сам, прижавшийся ухом к этому животу и разговаривающий с еще неродившимся малышом. И отчетливо ощутимые толчки, заставляющие вибрировать плоть. И еще он помнил, как они с отцом пришли к совсем недавно родившей маме в палату и застали момент кормления.
Нет, Шерлок был точно родным ребенком их родителей. Да и какое это имеет значение? Факт остается фактом: между ними нет кровного родства. Но если бы он знал об этом раньше!
Так с чего же все началось? Почему он стал испытывать чувства к Шерлоку? Сейчас ему предстояло проанализировать их жизнь с самого рождения. Где и когда она дала сбой? Если найти причину, тогда, возможно, получится и устранить следствие? Ночью они сделали то, что не должны были делать в тех обстоятельствах, в которых находились. Точнее, в тех отношениях. Нужен был разговор. Сначала разговор. А потом уже все остальное, если бы они оба этого захотели. Сейчас же все получилось как в дешевом кино. И что стоит за желанием Шерлока, предстоит только понять. А то, что он желал, Майкрофт вовсе не сомневался. Только ли секса? Это действительно вопрос, на который пока нет ответа. Исключать такой возможности нельзя. Учитывая его, как оказалось, опытность и два года воздержания.
А что было до этого, остается только догадываться. За внешней холодностью скрывается очень даже чувственная натура. По крайней мере, в чисто физическом плане. Телу Шерлока не чужды ласки, они ему нравятся, и он получает несомненное удовольствие от секса. И секс именно с ним, Майкрофтом, вписывается в извращенные схемы Шерлока идеально. Нет, сам бы он на это не пошел, но и отказываться не стал. Не обременяя себя сильно моралью, он просто нашел еще один способ мести, ему, Майкрофту. Еще один ход в их вечной партии.
Но это одна из многочисленных версий произошедшего. Вполне укладывающаяся в логическую цепочку событий, но принимать ее за аксиому Майкрофт вовсе не собирался. Он однозначно докопается до истинных мотивов Шерлока. Как только вытащит все воспоминания из своих чертогов и дополнит их новыми данными, которые непременно появятся в дальнейшем.
Рождение Шерлока… Мама лежала в больнице почти месяц, перед тем как он родился. Что-то с угрозой отслоения плаценты и его удушьем. Плановое кесарево сечение, потому что младенец был обвит пуповиной.
Уже тогда в свои неполные шесть лет Майкрофт почувствовал любовь к еще нерожденному ребенку. И жалость. От него не скрывали сложностей, с которыми пришлось столкнуться матери. Уже тогда он отличался от многих детей, будучи взрослее их и воспринимая жизнь совершенно иначе. Нет, родители не преследовали цели преподносить ему действительность такой, какая она есть. Все дело было в обычной осторожности и помощи. Его помощи, в случае чего, потому что отец не мог находиться двадцать четыре часа в сутки дома. Он точно знал, что если маме станет плохо, он увидит кровь или просто мокрое пятно, его задача – не бросаться в панику и слезы, а вызвать службу спасения, четко и ясно сообщить адрес и отвечать на их вопросы. Потому что от его правильных действий будет зависеть жизнь мамы и его брата или сестры.
Всего этого не понадобилось, но ответственность, заложенная еще тогда, в детстве, осталась с ним на всю жизнь. Она не тяготила его тогда, да и сейчас он бы не сказал, что она его тяготит. Просто сейчас к ней прибавились чувства. Точнее, прибавились они давно, и это легло на него еще большим грузом ответственности. Чувства принесли с собой страх. Страх потерять. Потому что все, что случалось с Шерлоком, отзывалось в душе болью и чувством собственной вины. Не помог, не уберег, не предусмотрел…
Все было бы проще, если бы Шерлок не был таким умным. Если бы просто позволял приглядывать за собой и принимал помощь. Но он же наоборот старался пресечь любые попытки вмешательства в его жизнь, даже если они были разумны и полностью обоснованы.
Вот и выходило, что Майкрофт боролся не только со своими чувствами, но и иногда излишним беспокойством, страхом потери и категорическими отказами брата от его внимания и помощи.
Не жизнь, а постоянная борьба.
Появление дома мамы с маленьким Шерлоком стало действительно праздником. Майкрофт ждал этого дня как никакого другого раньше. Он очень хорошо помнил, как утром они с отцом поехали забирать их из больницы. Как орущего Шерлока помогали одеть сразу две медсестры, а потом как он успокоился в машине, уснув у мамы на руках, но проснувшись сразу, как только они переступили порог, и огласил своим криком весь дом.
Помнил борьбу с сосками, которые Шерлок терпеть не мог и все время выплевывал, предпочитая орать, вместо того чтобы лежать и сосать соску, как это делали другие дети. Грудь ему тоже не нравилась, ведь нужно было прилагать усилия. Поэтому мама после нескольких бесплодных пыток заставить его сосать грудь стала просто сцеживать молоко в бутылочку, и тогда у Майкрофта появилась возможность самому кормить маленького брата. Как ни странно, но именно в его присутствии Шерлок соглашался на кормление. Маленькое противное трехмесячное существо в этом возрасте умело прекрасно выплевывать молоко и зажимать рот так, что засунуть туда хоть что-то не представлялось возможным. И только Майкрофту как-то удавались кормления, пусть и не все. Но иногда доходило до того, что мама со слезами ждала его возвращения из школы, чтобы первый раз за день накормить младшего сына.
А потом у него полезли зубы. Поздно, почти в десять месяцев, зато сразу шесть. Это стало кошмаром для них всех. У Шерлока поднялась высокая температура, он орал, пока не охрип, а потом только тихо стонал, мало на что реагируя. Врачи разводили руками, в этой ситуации не может быть другой помощи, кроме как просто снижать температуру и иногда смазывать десна обезболивающими препаратами для младенцев. Шерлок засовывал в рот все, что ему попадалось под руку, но это приносило только боль воспаленным деснам, и он то и дело плакал, глядя на всех несчастными глазами, безмолвно прося помочь и облегчить его страдания.
Майкрофт нашел облегчение совершенно случайно. Шерлок затих, слушая, как он шепотом рассказывал ему в макушку про свой день, лежа с ним на кровати. Конечно же он не слушал историю. Его просто успокаивал тихий, размеренный голос. Неожиданно Шерлок схватил Майкрофта за палец и потянул его в рот. Майкрофт и сейчас не знал, почему позволил ему это. Но когда палец оказался во рту, он принялся водить им по наметившимся бугоркам, откуда должны были скоро появиться первые зубки. Он не нажимал на них, просто слегка массировал. Наверное, ему и самому было интересно, как же это все происходит. Но Шерлоку это понравилось. Он не выпускал его палец из своего кулачка, удерживая его во рту, иногда сжимал пока еще беззубыми деснами, а иногда просто приоткрывал рот, позволяя Майкрофту продолжать свой импровизированный массаж. Это настолько успокоило Шерлока, что он уснул.