- Зачем ты мне все это рассказываешь? – спросила Марина, на этот раз не поднимая головы.
- Не знаю, - пожала Карина плечами. – Наверное, несмотря ни на что жалко Валиева. Просто хотела, чтобы ты знала, как бы он там чего не накосячил, но любил он всегда и уверена, любит по-прежнему только тебя. Сама не знаю, зачем сейчас все это говорю. Возможно банально, но то, что на чужом несчастье счастья не построишь, это правда. На своей шкуре убедилась.
- Спасибо за откровенность. – Гостья усмехнулась. – Только, поверь, сейчас все это меньше всего имеет значение, - произнесла она очень серьезно. - Но, в любом случае, спасибо за приют и за откровение. Я этого никогда не забуду, - с этими словами Марина поднялась и оказалась в прихожей. Карина последовала за ней и, остановившись, наблюдала, как она надевает пальто.
- Я тебе вот еще, что хочу сказать, - на этот раз слова девушки звучали почти зло. Она вдруг будто решилась. Марина стояла, взявшись за ручку двери и терпеливо ждала продолжения.
- Прекрасно вижу, как тебя колбасит. И говорить не хочешь, потому что серьезное что-то случилось. Это Сергей с виду добропорядочный бизнесмен, только я уверена, кем бы ни был Кратько в прошлом, а Валиев ему ничуть не уступит в упертости. И, подозреваю, сейчас надумал свое вернуть. Тут ты права, если эти два человека решили сцепиться, какая-то измена перед всем этим просто меркнет. Хорошо, если все живы останутся.
Марина не смогла скрыть, насколько была поражена интуиции Карины и смотрела на нее пораженно, а та только усмехнулась на ее взгляд.
- Да ничего удивительного, просто я хорошо Валиева успела узнать. Своего он никому не отдаст. Только вот предполагаю, способ он выбрал совсем не тот, который бы тебе понравился…
Марина втянула носом воздух и, прикрыв глаза, отвернулась. Ясно было, что, несмотря на такую прозорливость Карины, откровенничать она по-прежнему, не собиралась. И та это поняла, да и на что другое не рассчитывала. Могла бы, еще вчера рассказала бы.
- Так вот. Хочу совет тебе дать.
- И какой же совет ты мне хочешь дать? – произнесла Марина, не поворачивая головы.
- Не знаю, что там у вас произошло, но уверена, чтобы Сергей не натворил, он это делает только ради тебя, оттого, что безумно любит. Я такого еще никогда не встречала. Такой одержимости. Так что пора тебе становиться взрослой и учиться принимать взрослые решения. Подумай об этом.
- И все?
- Все.
- Скажи… - начала было Марина, но потом будто засомневалась. И все же, с трудом сглотнув, продолжила:
– А ты бы ему все могла простить? Чтобы он не сделал?
- Да, все, - ответила Карина без запинки. – И я понимаю, о чем ты говоришь. - На этот раз их взгляды скрестились.
- Только я так не смогу, - произнесла Марина твердо, повернув несколько раз головой, и с этими словами, открыв дверь, вышла из квартиры. Но перед тем, как спуститься, снова остановилась и неожиданно проговорила:
- А знаешь, теперь тебе точно не стоит мне завидовать. Поверь. Нечему…
Выйдя из такси, она хоть и заплатила водителю, но при этом попросила его подождать, уверенная, что не больше, чем минут через двадцать, машина ей снова понадобится. Оставаться вместе с Сергеем она понятное дело не собиралась. Войдя в дом и поцеловав дочку, которая уже успела соскучиться по ней, Марина лихорадочно начала собирать вещи, игнорируя вопросы няни. Брала только самое необходимое, свое и дочкино. Анечка, решив, что они едут куда-то на отдых, помогала маме.
Но в какой-то момент своих сборов, Марина вдруг услышала, как, судя по звукам, к дому подъехало несколько машин. Она выглянула в окно и увидела Сергея и его людей, идущих к дому. Схватив сумку и, взяв за руку дочь, она спустилась в холл, как раз в тот момент, когда туда же зашел Сергей. Небритый, осунувшийся. Они остановились буквально в нескольких метрах друг от друга. Несмотря на то, что взгляд Сергея был пугающе страшным, Марина не отшатнулась. Она смотрела в его глаза не отрываясь, будто пытаясь понять, осталось ли там еще хоть капля человечности или он все бросил под ноги своей одержимости. Однако так и не смогла там ничего хорошего прочесть. Только яростная решимость обуревала его и непоколебимость.