- Настя, проснись, - произнесла настойчиво, пытаясь разбудить девушку, и даже за плечо потрясла ее. Та никак не хотела просыпаться. Но тут Марина была непоколебима.
- Проснись. Прошу тебя.
Наконец, Настя открыла глаза и посмотрела на нее ничего непонимающим мутным взглядом.
- Вот, возьми, выпей. – Протянула она стакан и таблетку. И снова вопросительный взгляд.
- Зачем?
Марина все-таки смутилась. Ей абсолютно не хотелось лишний раз тревожить ее и напоминать о случившемся, осознавая, что ни к чему хорошему это не приведет, но в тоже время, понимала, что и сидеть сложа руки, зная о последствиях, не имела права. Однако нужные слова не находились.
- Ну… Чтобы… На всякий случай. Для прерывания… В общем, чтобы последствий не было, - попыталась объяснить как могла в подобной ситуации. А потом подумала, что зря затеяла это. Надо было сказать, что просто успокоительное.
Однако, Настя, вдруг посмотрела на нее вполне осмысленным взглядом, и, отвернувшись, тихо проговорила:
- Мне не надо.
- Ну как же не надо, - вознегодовала Марина и снова протянула ей таблетку, решив, что девушка ее просто не поняла или до конца не проснулась. – Пей давай, без разговоров. – На этот раз она была очень настойчива.
Но Настя, повернув несколько раз головой, прошептала:
- Не надо. Они в самый последний момент остановились. – И тут же легла, укрывшись почти с головой одеялом.
Марина сначала вроде как не поняла и стояла некоторое время, глядя бессмысленным взглядом прямо перед собой, но постепенно до нее дошел смысл сказанного. И самым главным в услышанном было конечно – «остановились». Ноги совсем отказывались слушаться ее. Она опустилась тут же на пол вместе со стаканом в руке, а потом, словно опомнившись, опустошила его до капли. Марина будто выдохнула, даже до конца не понимая, в каком была напряжении все это время. А еще понимала, что в глубине души, как бы это не было фантастическим, именно этих слов и ждала все это время, хотя даже сама себе боялась в этом признаться. А, будь иначе, значит она совсем не знала того, с кем прожила бок о бок столько лет. Случись обратное и это бы означало конец всему, точка невозврата. И тут же на нее обрушилась словно запоздалая реакция. Марина закрыла рот ладонью, не в силах сдержать рыданья. Теперь пришла ее очередь сбросить с себя все то, что накопилось у нее за все эти дни. О том, что будет потом, она сейчас не думала. Ей было важно, что не произошло вчера…
- Константин Федорович, здесь этот к вам, целитель просится. – Верный помощник Артем стоял в дверях кабинета Кратько и ждал его решения.
Тот нехотя кивнул, хотя в данный момент каждое движение причиняло нестерпимую боль и меньше всего хотелось кого бы то ни было сейчас видеть, но почему то для Олега сделал исключение, возможно от того, что не часто подобные просьбы и визиты случались.
- Хорошо, пусть заходит.
Олег не заставил себя долго ждать. Он, чуть прихрамывая, зашел в кабинет, остановившись при этом в паре метрах от стола, за которым сидел тот, которого он непременно хотел видеть.
- Здравствуйте.
Ответом ему был взгляд исподлобья.
- Говори, что хотел. – Голос звучал чуть хрипло, а взгляд серых глаз никак нельзя было назвать доброжелательным.
- Просто поговорить.
- У тебя несколько минут. - Кратько кивком головы указал на кресло напротив себя. Олегу не надо было повторять дважды, поскольку больная нога давала о себе знать.
- Я хотел поговорить с вами об Ане… – начал было он, когда оказался в кресле, но тут же осекся, заметив нервное движение Кратько. Тот вдруг потянулся к ящику стола и извлек оттуда какой-то пузырек. Затем достал из него, как и ожидалось, таблетку и запил ее водой из стоящего на столе стакана. А потом откинулся на спинку кресла, прикрыв при этом глаза, и хотя очевидно говорить ему было трудно, все же поторопил своего «гостя», а вернее пленника.
- Давай, не тяни.
И Олег, видя состояние хозяина кабинета, решил начать с главного, понимая, что надолго его может не хватить:
- Неужели вам действительно доставляет удовольствие мысль о том, что вместе с вами будет страдать маленький ребенок? Но вы то пожили, да и грехов наверняка немеренно, так что есть хоть за что. А девочка чем виновата…?