Марина смотрела на него, на оружие в его руках и понимала, что все бесполезно и все слова ни к чему. Поднявшись, она больше не говоря ни слова, вышла из кабинета, а он не стал ее останавливать.
Оказавшись в своей комнате, Марина почти на автомате набрала номер Олега. А когда он ответил, произнесла без всяких предисловий:
- Прошу тебя. Ты должен его уговорить бороться до конца. Только тебе это по силам.
Наступила пауза, во время которой она слушала биение собственного сердца. Олег не спешил отвечать, но потом все же заговорил:
- Ну, во-первых, если это не удалось тебе, то мне и подавно. Да и вряд ли уже вообще можно что-то сделать. Слишком поздно. Ну а во-вторых… – Снова пауза. Марина терпеливо ждала. – А во-вторых, он все делает правильно. Я считаю, что Кратько все это заслужил и думаю, он это понимает. Ведь ты многого не знаешь. Поверь, в девяностые он не в бирюльки играл. На его совести не одна жизнь.
- Как…? – Марина явно была не готова к его словам. Но потом будто опомнилась. Его обстоятельный тон вывел ее из себя. – Не ожидала от тебя ничего подобного услышать. Ведь твоя миссия спасать людей, а не судить, - проговорила на этот раз жестко.
- Послушай, - его голос, напротив, смягчился. – Я все понимаю, ты привязалась к нему и по-человечески тебе его жалко, в этом нет ничего предосудительного. Но ты тоже должна понять, это его право, как ему закончить свою жизнь…
Олег говорил очень конкретно и без сантиментов, и она в глубине души была с ним согласна, но в тоже время смириться с таким положением вещей Марине было трудно, почти невозможно. Поэтому, не дослушав его, она отключилась.
День прошел словно в забытьи. Спустившись к ужину, Марина застала там Кратько. Какое-то время прошло в молчании, но потом, отложив вилку, он неожиданно произнес:
- Через полчаса Артем будет ждать тебя в машине.
Она вопросительно посмотрела на него.
- Он отвезет тебя домой.
Не отпуская его взглядом, Марина повернула несколько раз головой.
- Я никуда не поеду. – Ее тон был категоричен. А он не возразил. По тому, что отразилось в его взгляде, было понятно, бороться с собой у него уже не осталось сил.
А потом она просто была с ним рядом. Всегда, каждую минуту. Еще с самого начала он попытался было выдворить ее из спальни, когда в очередной раз ему стало плохо, но она настояла на своем и осталась. А после он уже и не настаивал. Слишком велик был соблазн видеть ее возле себя. Да, это был эгоизм, но кто бы посмел его сейчас осудить.
Ей казалось, что все было относительно неплохо и шло в каком-то ровном неспешном ритме. Прогулки, когда у него были силы, вечера возле камина, совместный просмотр комедий. Вроде как болезнь притормозила, давая надежду на мизерный шанс. И Марина потеряла бдительность. Проснувшись однажды утром, и не обнаружив Кратько рядом, она отправилась на его поиски. Однако возле кабинета резко притормозила. Почему то в коридоре толпилось несколько охранников. На душе сразу стало тревожно. А потом дверь кабинета резко распахнулась и оттуда вышел Артем. Одного взгляда на его бледное лицо хватило, чтобы все сразу понять. Она сделала несколько шагов назад и почти тут же, развернувшись, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее, почти побежала подальше от этого места. Теперь, когда уже точно от нее ничего не зависело, оставаться здесь она не хотела.
Вечером Артем проводил ее к машине, и она, почти не удивившись, обнаружила в ней Сергея. Однако разговаривать сейчас с ним у нее не было ни сил, ни желания. Марина чувствовала себя опустошенной, выпотрошенной до предела. Так и ехали всю дорогу молча. А когда оказались возле дома, она неожиданно тихо, но, в то же время, твердо проговорила:
- Ничего не изменилось. Я только заберу Анечку.
Удивительно, но он не стал возражать, видно понимая, что всем им нужно время.
Не сказать, что за месяц Марина окончательно пришла в себя, но постоянное общение с дочерью и ее хорошее самочувствие, все же помогли ей хоть немного обрести чувство душевного равновесия. Они жили с Анечкой по-прежнему в родительском доме и, казалось, ничего больше в данный момент и не надо было. Сергей не торопил Марину, только навещал их почти каждый день, но серьезных разговоров не заводил. Однако по прошествии этого месяца все-таки, по-видимому, решил, что время для объяснений пришло.
Он позвонил, чтобы договориться о встрече и оба согласились, что ресторан не самое лучшее место для объяснений. Лишние свидетели им были ни к чему. Поэтому Сергей пришел домой. Анечка как раз была на занятиях с няней. Марина конечно ждала его, но и особо приветливой не выглядела. Ему оставалось только гадать, что у нее на уме, боясь сделать неверный шаг, ведь он, также как и Кратько, заметил, как она изменилась. Задумчивый взгляд, минимум украшений и косметики. Даже двигаться вроде как стала более сдержанно и скованно что ли, хотя и раньше порывистостью особой не отличалась. А отсутствие каких либо эмоций на ее лице, вообще не радовало. Разве что, когда смотрела с теплотой на дочку, можно было узнать частичку той прежней Марины. А в остальное время будто все чувства разом куда то пропадали. Словно все время находилась сама в себе и это ему определенно не нравилось. Многое он бы отдал, чтобы увидеть ее прежнюю улыбку, делающей его таким безоружным. Но с тех пор немало воды утекло. И сидя сейчас за кухонным столом напротив Марины, он некстати вспомнил, что начались все несчастья с того момента, как его выставили тогда с чемоданом из дома. И сам себя одернул, внутренне нехорошо усмехнувшись. Нет, здесь он лукавил. Все началось намного раньше. Когда по глупости и величайшей самоуверенности решил, что маленькая ничего не значащая интрижка на стороне никак не повлияет на их отношения и на их жизнь…