- Вернее, я бы хотел извиниться за то, что сделал. Прости, если сможешь. Понимаю, что этого недостаточно, но, поверь, больше всего я сейчас жалею о том, что совершил.
Настя как то нервно хмыкнула и повернула несколько раз головой.
- Вот так просто? – прозвучало почти с надрывом. Было видно, что она сдерживается из последних сил. – Вы действительно считаете, что достаточно просто попросить прощения, и я должна буду все забыть как страшный сон и спокойно жить дальше? Будто ничего и не было?
Сергей молчал, опустив голову. Ему было абсолютно нечего на это ответить или возразить. А следующие ее слова заставили его буквально замереть.
- Я предлагаю вам хотя бы на секунду представить, что подобное могло произойти с вашей дочерью. – Она замолчала совсем ненадолго, останавливаться Настя теперь уже точно не собиралась.
- Думаю, да что говорить, уверена, коснись ситуация вашей дочери и вряд ли бы вас успокоило то, что куча отморозков, лапающих ее в каком то грязном подвале, внезапно остановились в последний момент. Скажите мне честно, вы бы их простили? Вы бы простили человека, отдающего приказы этим людям, давшего добро на все это и спокойно смотрящего на происходящее перед ним действо?
От ее слов у него сжалась челюсть, а костяшки пальцев, сцепленных в замок побелели. А Настя только удовлетворенно качнула головой.
- Даже не сомневалась. Не простили бы. – И как бы она не сдерживалась, слезы все таки выступили на ее глазах. – Я представляю, чтобы вы с ними сделали, особенно с тем, кто ударил вашу дочь, также как один из них, ударил меня. Я так понимаю, для убедительности. Да, все это был спектакль, но больно в тот момент и страшно мне было по-настоящему. Поверьте.
А потом она заговорила почти шепотом, который был для него мощнее крика:
- А хотите, расскажу, что со мной сейчас происходит? – И, не дождавшись его разрешения, продолжила:
- Я почти каждую ночь просыпаюсь в холодном поту от того, что снятся кошмары. От того, что кажется, будто кто-то зажимает мне рот и я задыхаюсь. И конца края этому не видно. Ложась спать, только и мечтаю, как бы избежать очередного кошмара. Вся моя жизнь свелась только к этому. Даже друзей в ней почти не осталось. Особенно мужчин. Кому охота терпеть истерики, сорвавшейся с катушек девицы, которая боится любого, даже самого легкого прикосновения к ней, даже нечаянного. – Она снова неопределенно хмыкнула и даже вроде как немного успокоилась.
- Пробовала на первых порах жить прежней жизнью, но как и следовало ожидать, ничего не вышло. Однажды поддалась на уговоры и пошла в клуб с одной из немногих подруг, которые у меня еще все-таки остались. Думала, выпью, забудусь, проведу вечер как прежде. Но, как прежде не получилось, - вздохнула она. - Оказалось, даже просто потанцевать с мужчиной я больше не могу. Да что говорить, я вообще, не могу находиться рядом с мужчинами, особенно, когда их много. А уж позволить им притронуться ко мне, это для меня вообще непозволительная роскошь.
Выдержать ее откровения было почти нелегко, и возможно поэтому он произнес излишне поспешно:
- Что я должен сделать, чтобы заслужить твое прощение? – И впервые поднял голову и прямо посмотрел ей в глаза.
А она не отвела взгляда.
- Сделайте так, чтобы ничего этого не было.
- Ты знаешь, что это невозможно.
- Тогда и спрашивать нечего. Больше мне ничего не надо. Ведь стирать из памяти воспоминания вы вряд ли умеете, - добавила она с горькой насмешкой.
И все же он не сдавался. Тем более, ему было за что бороться.
- Я готов на все, чтобы искупить свою вину. Хочешь встану перед тобой на колени?
Настя отрицательно повернула головой, произнеся при этом твердо:
- Нет. – И никто бы не посмел обвинить ее в упрямстве. А потом решительно добавила:
- Я обещала Марине выслушать вас, и я это сделала. А теперь уходите.
И он действительно поднялся, понимая, что продолжать разговор бессмысленно. Но когда уже оказался в дверях, услышал почти робкое:
- Вы действительно на все готовы? – Прозвучало на самом деле неуверенно. Сергей тут же развернулся.
- Даже не сомневайся. – Его голос вряд ли был когда либо более серьезен.
- Тогда женитесь на мне.
- Как…? – Прозвучало с большим недоумением. Он и вправду ее не понял. – Ты шутишь? – вроде как дошло до него.
- Совсем нет. Возможно, если бы вы проявили терпение, я бы могла спокойнее относиться к присутствию мужчины в моей жизни. – Сейчас ее голос изменился. В нем будто появились просительные нотки. – Сами понимаете, с такой нелепой просьбой я больше ни к кому обратиться не могу. Тем более, когда то давно, когда проходила практику на вашем заводе, я даже влюблена была в вас немножко. Кто знает, может быть вы помогли бы мне вспомнить то, что я чувствовала тогда. И если уж я вас перестану бояться, тогда возможно и от остальных мужчин перестану шарахаться.