Иду вдоль подвала, осторожно нащупывая путь ногами — ни черта не видно. Не хватало еще свалиться, вот потом повод для подкалываний появится, когда будешь благоухать содержимым канализационных труб. Пометив понравившуюся стенку, собрался было обратно, но тут услыхал в стороне выхода в подъезд какие-то тихие непонятные звуки явно не естественного происхождения. Насторожился, скользнул за укрытие, послав в сторону напарника серию коротких вспышек фонариком. Шум больше не повторялся, но проверить все же стоит. При необходимости я тоже могу длительное время находиться в неподвижной позе, ничем себя не выдавая. Сзади бесшумно подкрался «Шурави», легко тронув за плечо, обозначил свое присутствие. Указав ему направление, дал понять, что слышал какие-то звуки, на что тот согласно кивнул, тут же показав на выбранную для себя позицию. Этот немой диалог продолжался буквально пару секунд.
Выждав, когда друг будет готов меня прикрыть, медленно вышел из-за укрытия и двинулся вперед. Вот уже и так называемая баррикада — четко обозначенное светлое пятно на фоне окружающей его темноты. Подходить к нему категорически не было никакого желания, но как проверить иначе? Не торчать же здесь все оставшееся время? Подошедший следом и занявший неподалеку позицию напарник и я до боли в глазах вглядываемся в ясно видимый прямоугольник дверного проема, наполовину заложенный телами боевиков. Что-то мелькнуло в проеме, или это мне показалось? Глянул на «Шурави», тот подтвердил — не глюк, тоже видел. И тут до меня дошло: кто-то с той стороны пытается втихаря ощупать препятствие, вероятно в поисках ловушки. Кто, кроме духов-то, может там находиться? Своим там надолго задерживаться не с руки, можно и нарваться.
И то хлеб! Уважать начали, гады! Не прут, как на буфетную стойку, не то, что раньше! Но в душу все же закралось сомнение. Проще всего обработать проход из подствольников, выстрелы к ним пока еще имеются. А ну, как с той стороны такие же, как мы, попавшие в окружение? Ищут, где бы укрыться перед очередным броском в сторону своих. А мы им тут «подарочек» подкинем — потом вовек не отмолишь, хоть лоб расшиби!
Глаза постепенно привыкли к почти кромешной темноте, пробиваемой только слабыми лучами света из полузаваленных отдушин с обращенной к дороге стороны дома. Стали различаться даже кое-какие подробности подвальной обстановки. То, что творится на выходе в подъезд, вообще, как на ладони. Точно, чья-то рука шарит по лежащему сверху трупу, внимательно его изучая. Одет ощупывающий в бушлат армейского типа, но это ни о чем не говорит, на нас точно такие же, но и боевикам форма досталась с тех же самых складов. Вот рука нащупала мою импровизированную сигнализацию, аккуратно убрала трубу на свою сторону баррикады, не издав ни единого звука. Вот она снова появилась, изучая препятствие. Кто же это умелый-то такой? Бросил взгляд на «Шурави», тот сосредоточенно всматривается в направлении угрозы, держа палец на спуске «Костра»[91]. Я и сам готов использовать это же самое изделие тульских оружейников, благо, взводить его не требуется, если ВОГ в стволе, стрелять можно в любой момент, главное, чтобы не был включен предохранитель.
«Молчун» наверно уже извелся. Ну, еще бы! Я тоже не знал бы, что и подумать: двое ушли, ни звука с той стороны не доносилось, а назад никто не возвращается. Да и «гарнизон» сократился на треть, из оставшихся же один ранен, хотя и легко, второй контужен. Тут поседеешь! Даже послать проверить некого! А сообщить не можем. Только начни говорить в рацию, так моментально «подарочек» в виде гранаты можно получить. Ладно бы РГД-5 или РГ-42, пусть даже Ф-1. Пока запал горит три-четыре секунды, можно еще успеть спрятаться. Так у боевиков появились новые гранаты РГН и РГО[92], которые взрываются при ударе о препятствие, а вот у нас-то их почти нет. На все стадо только ящик получили, а в нем содержимого — с гулькин нос.
Вот над преградой приподнялась чья-то голова. Осторожненько так выглядывает, внимательно осматривая все вокруг. Только бы не заметил! Опознать так и не получается, на голове армейский подшлемник, может быть, и солдатик, а может — «дух», под него ряженый. Так и подмывает снять одним выстрелом, на таком расстоянии только слепой промахнется, да только полной уверенности, что это чужой, нет. Грех на душу брать нет никакого желания. Пусть даже никто не узнает, пусть оправдают тебя потом. Сам себя оправдать не сможешь никогда. Себя самого обмануть невозможно, как бы ты этого не хотел.