Улицы города оживали, и мой чувствительный нос трепетал, ловя сотни запахов: вот пекарь выкладывает на прилавки сдобные булочки с корицей, вот цветочница расставляет свежие букеты, а вот пацан-посыльный спешит раскидать под двери терпко пахнущие типографской краской газеты.
Странно, почему я чувствую себя такой… возмутительно счастливой? Судя по событиям прошлой ночи, я бы должна ощущать нечто похожее на угрызения совести, разочарование, печаль. Да хоть что-то! В конце концов, плевать на потерю невинности, переживу. Но ведь я не нашла ту, что искала! Возможно, она приходила, когда я предавалась осудительно безрассудной страсти с тигром?
И что теперь, ждать следующей субботы и пытаться снова прийти в это ужасное заведение? А если следующий поход закончится так же? От подобной мысли меня аж в холодный пот бросило. И тут же в жар.
Да и денег на гостиницу я взяла только на две ночи, ведь планировала после встречи сразу вернуться домой. Забытые боги! Отец, наверное, просто в ярости из-за моего побега. Но чего он ждал, постоянно отрицая саму мою суть? Он человек, а я – двуликая, как и моя мать. Я должна ее найти, должна увидеть и задать главный вопрос, который хочет задать каждый брошенный ребенок: «Почему?».
Я тяжко вздохнула, признавая свое поражение. Еще минуту назад неоправданно приподнятое настроение стремительно приближалось к отметке «не подходи, убьет».
Достав из кармана юбки кошелек, я зашла в маленькое уютное кафе, где завтракала и обедала после приезда. Хозяйка, пухлая розовощекая женщина, меня узнала, заулыбалась и сразу же захлопотала, вытирая и так чистый стол и поправляя вазочку с цветами.
- Милочка моя, что будете на завтрак? Свежий кофий? Булочки из соседней пекарни? Мне поставляют самые пышные и сладкие, уж поверьте Марте! – подмигнула женщина.
- Да, пару булочек и кофе, пожалуйста! – улыбнулась я, польщенная столь радушным приемом.
Грея пальцы об горячую кружку, я смотрела на просыпающуюся улицу, на которой постепенно становилось многолюдно, и размышляла.
Мой отец уже наверняка в сто первый раз поклялся лишить меня наследства, а тетка жалобно причитает о Мире, бедной сиротинушке. То есть обо мне.
Если поеду сейчас обратно домой, сюда уже не вернусь – отец наверняка запрет меня на сто замков и запретит даже думать о новом побеге. Да и я вряд ли решусь, честно говоря. Я на этот-то еле решилась…
Значит, мне нужно остаться здесь до следующей субботы, то есть еще на неделю. Ну, сбежала блудная дочь не на два дня, а на девять – велика ли разница? Отец еще и остыть успеет за это время, что мне весьма на руку. Решено! Теперь осталось только разобраться с главной проблемой – где взять денег на гостиницу?
Катая по тарелке последние крошки от сладкой сдобы, я краем глаза отмечала всех входящих посетителей. Приятные люди: домохозяйки, рабочие, клерки. Мелкие оборотни-грызуны. Публика вполне респектабельная и внушающая доверие.
Решившись, я сама отнесла свою посуду за стойку, похвалила вкус кофе и невзначай спросила, нет ли в столь чудесном кафе какой-нибудь работы для благовоспитанной девицы двадцати лет от роду. Хозяйка, увы, почему-то не сразу поняла, что речь идет обо мне, но я тут же ее простила, стоило Марте радостно заверить: работа найдется.
Отныне и на семь дней быть мне подавальщицей и посудомойкой в одном лице! Но самое приятное, что кроме небольшой заработной платы мне полагалась небольшая комнатка в мансарде над заведением.
Марта отпустила меня забрать мои скромные пожитки из гостиницы, наказав вернуться к полудню, когда в кафе самый большой наплыв посетителей, желающих сытно, вкусно и дешево пообедать. Поэтому оставшееся до начала работы время я решила посвятить прогулке по городу. Неспешно прошлась по узким улочкам, вдыхая ароматы поздней весны. Цветы, первая зелень, свежесть воды. Иногда острый нюх изрядно портил мне жизнь, но весна... Весна – это время множества чудесных ароматов! Да и, честно говоря, город двуликих пах намного лучше Ньюберга. Люди не чувствуют запахи столь остро, поэтому и не стараются уменьшить количество разнообразной вони.
По пути к гостинице я пересчитала деньги, прикидывая, могу ли я позволить купить себе обезболивающее – все же у ночных событий были свои последствия, а я хотела забыть, вычеркнуть из памяти все, связанное с той ночью и с тем тигром. Рассудив, что все же могу позволить себе столь небольшую трату, я стала активно исследовать улицу на предмет аптеки.