Спустя мгновение его губы дернулись, скривившись в подобие улыбки, а выражение лица смягчилось.
— Ладно, — хрипло ответил он. — Тебе не в чем себя винить. Знаешь, мне нравится общаться с тобой, Синди. И мне… хотелось бы встречаться с тобой почаще, чтобы лучше узнать тебя. Но, конечно, если ты считаешь иначе…
Она могла бы отказать ему. Тогда бы он просто ушел… Удивительно, но образ Эйнджела, уходящего от нее прочь, вдруг вызвал спазм у нее в горле.
— Если я тебе неприятен и неинтересен, — добавил Эйнджел, когда молчание стало невыносимым, — то самое время сказать «нет».
Синди слабо улыбнулась, а потом, набравшись духу, хрипло ответила:
— Я этого не говорила… И не собиралась…
— Правда? — словно не веря, переспросил он. — Тогда расскажи, что тебя все-таки мучает?
Ее взгляд рассеянно скользнул по стене.
— У меня не складываются… серьезные отношения.
— Наверное, у тебя был мужчина и ты порвала с ним? Или даже не один?
Синди бросила на него беглый взгляд.
— Просто я неловко чувствую себя в мужском обществе.
Эйнджел скептически посмотрел на нее.
— Но ты же красивая молодая женщина, — медленно, словно заново оценивая ее, проговорил он. — В твоей жизни должны были быть мужчины, которых бы ты всерьез заинтересовала.
— Я увлеклась своим салоном, и в первую очередь меня волновало, как идут дела. Для другой жизни времени не оставалось.
— Вот оно что, — тихо присвистнул Эйнджел. — То есть тебя волновало, как заработать тридцать-сорок тысяч в год. Но разве это главное в жизни? — Он нахмурился. — Скажи, а я, к примеру, тебе интересен?
Наступил момент истины. Синди почувствовала, что лицо ее побледнело, а щеки и виски сделались холодными. Испытывая легкое головокружение от дурного предчувствия, она ответила:
— Ты… ты мне нравишься.
— Нравлюсь? — Он комично поднял брови и рассмеялся.
Должно быть, со стороны она выглядела ужасно наивной. А ведь он и понятия не имел, каких усилий ей стоило произнести такое. Вскинув подбородок, Синди вызывающе посмотрела в лицо Эйнджелу. Смешинки в его глазах разом исчезли, и он протянул руку.
— Иди ко мне.
Синди напряглась и судорожно глотнула, она была ошеломлена. Но через секунду нерешительности она послушалась, сделав один короткий шажок навстречу, потом другой…
Приблизившись к нему, Синди подняла руку и тут же почувствовала теплую ладонь заботливо протянутой мужской руки. Не случилось ничего страшного, она даже ощутила некоторое успокоение, впитывая тепло большой и крепкой ладони Эйнджела.
Ожидая, что сейчас неминуемо окажется в его цепких объятиях, Синди удивилась еще сильнее, когда он приподнял ее руку и нагнул голову, чтобы поцеловать запястье, потом ладонь, легонько провести по ним языком…
По всему ее телу прокатилась волна тепла. Синди шумно вздохнула. Блеск в глазах Эйнджела заставил ее сердце биться еще сильнее. Взяв и вторую руку, он притянул девушку к себе, и ее грудь соприкоснулась с его рубашкой. Даже через одежду она чувствовала исходящие от мужчины флюиды.
— Синди? — еле слышно позвал Эйнджел, и от его дыхания зашевелились завитки волос у ее виска. — Синди, — повторил он. — Хочешь, я поцелую тебя?
Тревога вспыхнула и растворилась. Неожиданно для себя Синди сделалась очень спокойной и уверенной. Губы мужчины находились в нескольких сантиметрах от ее губ, их четкие очертания свидетельствовали о решительности, твердости и многообещающей нежности.
Шепотом, едва заглушая грохот бьющегося сердца, она проговорила:
— Да.
Несколько секунд Эйнджел не двигался, он просто смотрел, как будто хотел убедиться в серьезности произнесенных ею слов. Он не заключил ее в объятия, а только взял за руки и, нагнув голову, легко и лишь на мгновение коснулся губами полураскрытых губ Синди. Потом слегка отстранился, чтобы она успела ощутить легкое разочарование от не оправдавшегося ожидания, и вновь прильнул к ней и поцеловал, но на этот раз властно и крепко и вместе с тем мягко и нежно. Ее никогда в жизни так не целовали.
Оторвавшись от нее, Эйнджел, задумчиво глядя ей в глаза, медленно провел большим пальцем по ее губам.
— Ты не хочешь или не умеешь целоваться, Синди? Ты не ответила на мой поцелуй.
Она наклонила голову, чтобы скрыть смущение, щеки ее залил румянец.
— Мне необходимо идти, — пробормотала Синди.
Эйнджел посмотрел на нее с загадочным видом.
— Понимаю, у тебя еще есть дела, — сказал он.
— Я собиралась пойти в продуктовый магазин с соседкой по квартире.
— У тебя есть соседка? — удивился Эйнджел. — Тоже, наверное, художница?
— Бетти — медсестра, — объяснила Синди.
Он проводил ее до выхода из здания, а потом до самого автомобиля, который она припарковала у обочины улицы. Прежде чем, как обычно, захлопнуть дверцу, Эйнджел сказал:
— Завтра я улетаю на Запад, чтобы навестить наш офис в Перте. Когда вернусь, то со мной снова можно будет связаться. Я буду рядом.
У меня есть несколько дней, чтобы прийти в себя, успела подумать Синди, прежде чем тронуть машину с места.
Всю дорогу до дома она вспоминала о поцелуе, вновь и вновь с удовольствием оживляя его в памяти.
Эйнджел позвонил ей в конце следующей недели. В это время в салоне почти не было посетителей, и немногочисленных клиентов вполне можно было поручить своему помощнику.
— Я вернулся лишь сегодня рано утром, — проговорил в трубку Эйнджел. — Если ты свободна, то не могла бы составить мне компанию и пойти на представление молодых мастеров классического и современного балета? У меня есть два билета.
— Сегодня вечером?
— К сожалению, раньше я предупредить тебя никак не мог. Если ты занята…
— Нет, — как-то само собой вырвалось у нее. — То есть… это было бы замечательно. Благодарю тебя.
— Можно мне заехать за тобой домой?
— Давай лучше встретимся здесь, — спохватилась Синди. — Во сколько тебя ждать?
— Как насчет четырех часов? — предложил Эйнджел. Тогда у нас еще останется достаточно времени на чашку кофе, а после представления мы могли бы пойти куда-нибудь поужинать.
— Свидание? — спросил Уэсли, когда она положила трубку.
— Меня пригласили на балет.
— Вообще-то, я не люблю балет, но слышал, билеты достать трудно.
— У Эйнджела Малоуна целых две штуки.
— Как ты сказала? — удивился Уэсли. — Эйнджел Малоун! Собственной персоной? И что ты собираешься надеть?
Она окинула взглядом свой хлопковый брючный костюм синего цвета.
— У меня не будет времени, чтобы заехать домой, — виновато проговорила она.
Уэсли неодобрительно покосился на нее.
— Слушай-ка, что я тебе скажу, Синди, дорогая. Для встречи с Эйнджелом Малоуном тебе надо надеть что-нибудь особенное. Почему бы не воспользоваться обеденным перерывом и не посмотреть в окрестных магазинчиках что-нибудь сногсшибательное? — Уэсли на секунду задумался, и его озарила внезапная мысль. — Вот что, давай-ка мы прошвырнемся вместе! Если отпустить тебя одну, то ты наверняка выберешь что-нибудь скучное…
Синди и без того знала, что обычная ее одежда малоинтересна. Но ей не нравилось привлекать к себе внимание.
— Нет, — твердо сказала она. — Не могу себе это позволить.
— Ладно тебе, Синди, ведь в двух минутах ходьбы отсюда есть несколько отличных бутиков, где мы подберем тебе что-нибудь, — убеждал ее Уэсли и усмехнулся. — Скажи, скольких покупателей мы потеряем за полчаса? Одного? Двух, может быть?
В конце концов Синди неохотно согласилась.
Уэсли добросовестно отработал свою роль во время их кратковременной вылазки по магазинам. Он отвергал все, чему, по его мнению, хоть в мелочах недоставало стиля. Наконец он поднял вверх большой палец, когда увидел достаточно простое шелковое платье изумрудного цвета, которое, как он сказал, великолепно гармонировало с ее глазами. Затем они приобрели модной формы туфли на высоком каблуке.
— Ты выглядишь просто потрясающе, — сказал Уэсли, когда Синди закрыла салон и, переодевшись в своем тесном рабочем кабинете и не забыв еще про макияж, вышла к прилавку.