На экзаменах я набрала недостаточное количество баллов и тем же летом поступила в училище при академии имени Павлова.
БРАК ПО-РУССКИ
Так началось мое житье в городе на Неве. Помимо учебы, магазинов и уборки, были еще прогулки с Максом. Он быстро привык ко мне. Сам приносил поводок, врываясь в комнату рано утром и толкая холодным носом — вставай, мол, нечего разлеживаться.
На одной из этих прогулок я и встретилась с Николаем. Был пасмурный день, дождь накрапывал с утра, а когда мы с Максом добрались до сквера, где он обычно справлял свои делишки и знакомился с другими собаками, начался настоящий ливень. Зонт уже не спасал — ветер направлял капли под него, да какие там капли, настоящие потоки. Разверзлись хляби небесные. Даже Макс, до сих пор не обращавший внимания на непогоду, стал поглядывать на меня жалобно — не пора ли домой?
Я повернула назад, но не успела добраться до парадного, как порыв ветра вывернул зонтик наизнанку. Надо мной раскачивались деревья, в небе громыхнуло. Ближайшим местом, где можно было укрыться, оказался ларек, где торговали винно-водочными изделиями, сигаретами и шоколадками. Под его козырьком я и встала, капли залетали и сюда, но какая-никакая крыша над головой. Рядом стоял высокий молодой человек с только что купленной бутылкой пива. Откупорив ее, он вернул открывашку продавщице и повернулся ко мне.
Открытое простое лицо, глаза вроде бы добрые. Похож на кого-то из актеров советского кинематографа — еще той поры, когда были в моде фильмы о простых рабочих… Вполне мог бы стать кумиром молодежи. Я шмыгнула носом — не хватало еще заболеть.
— Вот завернула погодка! — он подмигнул мне.
Я улыбнулась, одновременно пытаясь справиться с непослушным зонтом.
— Пива не желаете? — предложил он мне открытую бутылку.
«Радушный какой», — отметила я про себя, но от пива отказалась. Во-первых, не люблю, во-вторых — из одной бутылки, да еще от незнакомца? Внизу струились потоки воды, мокрый Макс жался к ногам, дрожа то ли от холода, то ли от страха.
— Боюсь, я и так уже простудилась, — сказала я.
Продавщица каким-то чудом просунулась в крошечное окошко и недружелюбно посмотрела на меня.
— Девушка, — сказала она. — Вы бы отошли с собакой — всех клиентов распугаете!
Макс начал подвывать, тычась мордой в мои колени.
— Прекрати, Соня, — вступился за меня парень. — Каких клиентов? Все по домам разбежались, посмотри, чего творится! Я и то случайно оказался — припозднился с рейса… И потом, она простудиться может! Дай-ка нам лучше малявку, для согреву…
— Если вы для меня, то не надо, спасибо, — испугалась я.
— Напрасно! — покачал он головой. — За вами есть кому ухаживать?
Я нахмурилась — что за наглость!
— Я имею в виду — если вы заболеете, — объяснил он свой вопрос.
— Есть, — соврала я.
Выкладывать ему всю подноготную я не собиралась.
— Это хорошо! — сказал он и вздохнул. — А вот за мной некому! Родители скончались, мать я и не помню. Отца вот неделю назад похоронил — завтра девять дней.
Я взглянула на него с сочувствием — не представляю себе, как перенесла бы такое. Знаю, что рано или поздно это непременно должно случиться, но стараюсь не думать. Я поневоле взглянула с сочувствием на этого человека, который примолк и сделал глоток из своей бутылки.
— Пойду я, — сказал он. — Может, еще встретимся. Я тут рядом живу.
И показал на дом за сквером. Я кивнула.
— Мороз, — представился он. — Николай Мороз…
Бонд, Джеймс Бонд — прозвучало у меня в ушах рефреном. Я еще раз кивнула.
— Надя. Надежда! — потянула за поводок и заодно представила своего пса: — Макс…
— Очень приятно!
В тот вечер и он мне показался весьма приятным молодым человеком.
Дни тянулись однообразно: учеба, возвращение домой, прогулки с Максом, брюзжание тети Вали… В начале сентября ей стукнуло шестьдесят. Мать с отцом прикатили на день рождения — юбилей как-никак, да и меня проведать. Ленка подъехала чуть позже — одна, без Толика своего любимого.
— Нет, все в порядке! — поспешила она меня успокоить. — Просто я его так напугала историями о жуткой тетке, что он решил не ехать — у него и своих чудищ в семье хватает! Как ты с этим крокодилом уживаешься, я бы ее, наверное, отравила в первый же вечер…
— Прекрати! — я зажала ей рот и оглянулась на дверь, но тетя Валя была занята с родителями и не могла нас слышать. — Она вовсе не такая, просто одинокий человек, несчастный по-своему.
— Тебе виднее, — милостиво согласилась она. — Однако ты же не собираешься всю жизнь торчать в этой конуре? Кстати, не слишком хорошо со стороны несчастного человека засунуть тебя в эту крысиную щель! У нее же еще две комнаты — на нее и собаку…