Кирилл припарковался перед трехэтажным особняком с бежевыми стенами и окнами, глядевшими на нас чистыми стеклами и белыми рамами.
— Приехали! — произнес Кирилл, решительно выходя из машины. Он пошел к пропускному пункту, будке с охранником, выкрикнув. — Откройте шлагбаум!
Я вышла за ним, отчаянно хлопнув дверью, и тоже подошла к будке. Там уже велись переговоры между Кириллом и охранником. Кирилл требовал пропустить нас во двор дома, охранник хотел сначала узнать, ждала ли Янина Борисовна гостей.
— А что, Янина Борисовна не одна или распорядилась пускать гостей в «приемные часы»? Странные у вас порядки, — хмыкнул Кирилл. Уперев руки в бока, он ухмыльнулся, — ну хорошо, звоните Янине, скажите, что к ней пришел Кирилл Светозаров…
Охранник набрал номер Янины и сообщил о визите родственника. Я нервно откидывала с лица волосы, перетаптываясь с ноги на ноги, замерзала от страха и волнения в разгар лета.
— Проходите, — наконец разрешил охранник. — Янина Борисовна ждет…
Во дворе и в подъезде мы никого не встретили. Летний вечер в элитном районе был похож на кладбищенский. Тем лучше, нас никто не заметил, мы зашли в гулкий, вымытый до блеска подъезд, и поднялись по мраморным ступеням на третий этаж. У двери квартиры Янины нас встретил характерный собачий лай. Пухлая домработница в фартуке распахнула перед нами дверь, и мы вошли в длинную полутемную прихожую, — шкаф-купе и круглый столик составляли обстановку. Янина в халате, с собачонкой в руках вышла к нам из спальни.
— Кирилл, Алена, что случилось? — она переводила, точнее, перекатывала взгляд с меня на Кирилла и обратно. Мы молча смотрели на нее, в решающий момент растерявшись. — Проходите же, чего стоите?
— Ты знаешь, зачем мы пришли7 — Спросил Кирилл, болезненно морщась. — Янина, ты должна нас простить… Мы очень хотим найти ребенка. Для Алены он первый, для меня, наверное, последний. Никто не знал об Алениной беременности больше, чем ты. Ты оправляла ее в роддом…
Собачка в руках Янины жалобно заскулила, как будто бы знала, о чем пойдет речь дальше.
— Вы думаете, я похитила малыша? — произнесла Янина тонким жалобным голосом, прижимая к груди своего питомца — Да что ты знаешь обо мне, дядюшка! Я хотела помочь, я думала, что ты умрешь и Алена останется одна! Братья твои не дали бы ей ни гроша, в лучшем случае отправили бы на родину в чем приехала! Я сама слышала, как они хотели ее в бордель устроить… Скажите спасибо…
— Спасибо, — прервал ее Кирилл. — Но я жив, и хочу знать, где мой сын. Я мечтал о нем, у меня в жизни случалось не много радостного, чтобы получить эту радость, я пойду до конца. Если ты не в курсе, так и скажи, мы извинимся и уйдем…
Совершенно неожиданно для нас из одной из комнат донесся писк, который я поначалу приняла за собачий, но через мгновение до меня дошло, что это плачет ребенок. Я кинулась в комнату, за мной пошли Кирилл и Янина. Им ничего не оставалось, как только признать, что я права, что мои материнские чувства меня не обманули и привели прямо к сыну.
Комната, где находился малыш, была светлой и теплой, здесь было все для него; кроватка с голубым балдахином, пеленальный столик, комод, на котором стояли бутылочки. Я ужаснулась, у меня ничего этого не было, потому что всю беременность я то откладывала покупку детских вещей, то не имела возможности это сделать.
— Кирюша, Кирюша, — повторяла я, кружа вокруг кроватки с плачущим ребенка. Я не знала, как успокоить себя и его. — Кирилл, сделай что-нибудь, я не могу, я уроню его, — я плакала навзрыд.
— Вот видишь, какая она… неумеха! — зло плакала Янина, впрочем, к ребенку, тоже не подходила, косилась на Кирилла. — У меня все для него есть, он жив и здоров… Я его не похищала, ты слышишь, Кирилл? Меня ведь не посадят за похищение? Ты разрешишь мне видеться с ним?
— Скорее всего нет, — ответил Кирилл. Он подошел и взял малыша на руки так уверенно, что тот притих, лишь неспокойно шевелил ручками. — Все, все, сейчас поедем домой! — мужчина смог даже достать телефон из кармана пиджака и набрать чей-то номер. — Отбой! Нашли, подробности при встрече…
""" """ """
Борис Светозаров очумел от выходки дочери.
— Я думал, ты смирилась с тем, что у тебя нет детей, — рассуждал он на импровизированном семейном совете, собранном на следующий вечер. — Ты понимаешь, что совершила резонансное преступление? Почему ты не взяла ребенка из приюта? Я был бы рад, все были бы рады…
Все, в том числе я с ребенком на руках, сидели в «овальном кабинете» особняка Бориса Светозарова. Благо места на кожаных диванах хватило всем, — мне, Кириллу, Янине, Михаилу с женой. Сам Борис восседал в кресле, за рабочим столом.
Мой Кирюша сразу был внесен в число членов семьи, ему быстро выдали свидетельство о рождении, вписав туда светозарное имя отца, и задарили подарками. Со всех сторон Кириллу полетели поздравления с рождением долгожданного наследника, вместе с открытками и звонками поздравители присылали игрушки, одежду, коляски и прочее. Драматичная пауза, воцарившаяся в дни, когда о судьбе малыша ничего не было известно, прервалась, и народ спешил забыть о ней. Детское приданное быстро заняло отдельную комнату. Все дорого, красиво, «в тему», — нам с Витькой такое не снилось.
— Мне не нужен ребенок неизвестно от кого, мы уже говорили об этом. В свое оправдание могу сказать, что я не причинила малышу никакого вреда. Я хотела понять, что такое иметь ребенка. Кирюша мне не чужой, он мой двоюродный брат, — заговорила Янина сквозь зубы. — Надеюсь, здесь ни у кого нет сомнений в моей любви к нему. В моем доме его всегда ждут…
— Хорошо, что тебе хватило ума вернуть ребенка Кириллу…, то есть, родителям? — Борис осекся, встретившись со мной взглядом. Кое-кто никак не хотел считаться с Аленой Романовной, не имеющей пока никакого статуса, но приходилось. — Кирилл, твои планы? Надеюсь, ты не будешь настаивать на уголовном преследовании Янины?
— У меня нет оснований. Янина и правда не причинила малышу вреда, обеспечила ему отличные условия. Думаю, трехдневная разлука с матерью не отразится на его психике, для этого он еще крошечный. Подельница Янины во всем призналась, ей грозит увольнение и штраф, — развел руками Кирилл. Он сидел рядом, закинув ногу на ногу, говоря он поглядывал на меня, видел мои обидчиво сжатые губы и колючий взгляд в сторону Янины. — Неплохо быдл бы извиниться перед Аленой на чудачества нашей семьи. Она больше всех пострадала от эксперимента Янины. Но это на совести каждого из нас…
Передо мной, разумеется, никто не извинился, даже Янина, успокоенная безнаказанностью, прошла мимо меня с гордо поднятой головой, выбивая каблуками по паркету вызывающий ритм, словно не она трепала мне нервы и обманывала.
Мы с Кириллом вышли из особняка Бориса с одинаковым чувством, что пора менять наше шаткое положение любовников на более прочные узы брака.
У меня на руках в голубом конвертике спал Кирюша, которому еще не нашли няню, да и я не оставила бы его сейчас на родную тетю. Я думала, что, когда найду сына, мне будет на все плевать, однако от небрежного отношения Светозаровых у меня на душе скребли кошки.
— Я не хочу больше общаться с твоими родственниками, — сказала я, аккуратно усаживаясь на заднее сидение Кириллова «мерса» — И все равно, что ты скажешь. Они не умеют признавать свои ошибки, так, наверное, было с Жанной, поэтому она ушла от тебя к Даниилу… Теперь я начинаю ее понимать!
— Можешь не общаться, я не обижусь, — Кирилл сел рядом с водителем, кивнув ему «поехали». — Правда, придется иногда сталкиваться с ними на семейных ужинах и праздниках, этого ты не можешь лишить ни меня, ни сына. Ну, куда теперь направимся? — он оглянулся на нас через сидение. — В новую жизнь в доме у реки? Тебя ждет сюрприз…
— Да? Прикольно…! Ой, останови, пожалуйста, я забыла свою сумочку! — вскинулась я. Машина остановилась перед самыми воротами. Уложив малыша в уютную корзинку, я выскочила из машины и быстрым шагом направилась к широкому крыльцу особняка.