Глава 1.
Виктория чувствовала, как она движется с большой скоростью сквозь длинный темный туннель, и постепенно привыкала к своему новому парящему состоянию. Она стремительно летела вперед, туда, где маячил ослепительно яркий свет. Вдруг она услышала:
- Сюда! Иди сюда! – приглушенный голос звал ее.
Вика не хотела откликаться на него, но этот мягкий голос гипнотизировал ее. От него было невозможно оторваться.
– Иди за мной! Иди сюда! – снова настаивал голос и продолжал звать Викторию за собой.
- Кто здесь? – хрипло выдохнула Вика и удивилась, как по-вороньи грубо прозвучали ее слова. - Оставьте меня в покое. Я умерла. Не хочу никуда идти, мне так спокойно, отстаньте от меня. Идите, приставайте к кому-нибудь другому, наверное, не одна я такая... мертвая сегодня.
- Мне нужна только ты, – продолжал терзать ее голос. – И ты не умерла, ведь я же еще жива!
- О, нет! Нет! Только не это. Я спятила, чокнулась, я сошла с ума. У меня голоса в голове. Ну, почему мне так не повезло, чтобы раз и все? Теперь до конца дней мне находиться в психушке и мучаться... - расстроилась Виктория, смиряясь с печальной неизбежностью. - Если мне так не повезло, значит, нет справедливости на свете. Или я получила по заслугам? Не может быть, чтобы я была такая плохая, это все неправда. Так не должно быть! – громко кричала она и чувствовала, как страшное разочарование раздирают ее на части.
- Ты не сошла с ума. И ты не умерла, Виктория. Я еще не готова оставить твое тело: у меня есть главная не выполненная цель, ради которой я живу в тебе. Тебя и меня еще не ждут. Еще не наше время! – голос становился требовательнее. – Я - твоя душа, Виктория. Я не оставлю тебя. Ничего не бойся, слышишь? Это не страшно, поверь мне. Так бывает. Правда не со всеми, но бывает. Кратковременная смерть. Клиническая. Не бойся! Это обратимый этап умирания, переходный период между жизнью и смертью. У нас есть пять минут и поэтому мне нужно торопиться. Это предел, Вика. Позднее нет смысла возвращаться в тебя. Позднее, ты мне больше будешь не нужна….
Виктория со страхом слушала свою душу и удивительнее всего, она поверила ей. Она вспомнила слепящий свет фар встречной машины, удар и мертвую тишину. Да. Это правда. Клиническая смерть. Надо поторапливаться. Пять минут...
- Хорошо. Что мне делать? - с нервозностью в голосе спросила Вика.
- Ничего. Абсолютно ничего. Не сопротивляйся мне. Просто иди за мной, смотри и запоминай. Я не всегда жила только в тебе, но ты первая к кому я смогла обратиться вот так, прямо. До поры до времени не хотелось пугать тебя своим присутствием, но теперь этот момент пришел. Это счастливый случай, Вика! Я жила в ней, вот она, смотри...
Виктория устремилась через густой вязкий туман, клубящийся повсюду, навстречу зову души, терзаемая страхом опоздать и никогда не вернуться в свое, такое уютное и привычное, тело.
Она увидела неясные размытые силуэты построек древней античной архитектуры. Какие-то дворцы и величественные арки пролетали мимо нее, словно смазанные кистью нетерпеливого художника. Будто он с упоением рисовал, а потом разозлился на свое неудачное творение и размазал его сырой акварельной кистью...
Послеполуденный зной тяжко придавил город. Все живое попряталось в тень, в прохладу храмов и колоннад, в темноту закрытых ставнями жилищ. Лишь изредка стучали колеса лениво ползущей повозки или копыта потной лошади, с уже спешившимся в укрытие всадником, гулко постукивали о камни около привязи, от нетерпения и изматывающей все живое жары.
Бледное лицо, зеленые глаза и каштановые волосы - совсем необыкновенный для афинянки облик... Перед ней стояла среднего роста девушка, только что искупавшаяся в огромной бассейне, наполненном голубой, прозрачной водой. Вода еще стекала по ее гладкому телу, струилась с массы мокрых рыжевато-коричневых волос. Прекрасная купальщица склонила голову набок, отжимая рукой вьющиеся пряди. Она была так юна и хороша собой, что Виктория невольно ею залюбовалась. Глаза девушки-афинянки были как растаявшие изумруды, они светились изнутри счастьем и любовью. Она поспешно накинула на тело белый тончайший ионийский хитон и оглянулась, заслышав шаги. Молодой воин, одетый по походному и вооруженный, быстро вошел и остановился, ослепленный переходом от полумрака комнат к свету купальни.
- Птоломей! Отчего так долго? – ласково и нетерпеливо воскликнула афинянка. – И отчего такой наряд? – она быстрым встревоженным взглядом пробежала по его снаряжению. – Что случилось?