Чем это не любовь, спрашивают они, если старшеклассников для их же безопасности снабжают презервативами?
Чем это не любовь, спрашивают они, если вы не мешаете своему супругу иметь увлечения и романы?
Чем это не любовь, спрашивают они, если одинокая женщина обретет право завести ребенка?
Я помню, как в гитлеровской Германии крутили фильм, в котором рассказывалось о докторе и его безнадежно больной жене. Чтобы прекратить ее мучения, муж дал ей смертельную дозу лекарства. Когда дело дошло до суда, он оправдывал это убийство своей любовью к жене.
Так именем любви утверждалась относительность заповеди «не убий ».
Этот фильм вышел в 1940 году и использовался нацистским режимом в качестве пропаганды уничтожения душевнобольных и безнадежных пациентов. Чем это закончилось, известно — гибелью в газовых камерах гнести миллионов евреев.
Если мы будем сами устанавливать критерии любви, мы попадем в руки дьявола, как это произошло с Германией.
Сегодня под вопросом оказывается заповедь — «Не прелюбодействуй». Свои сомнения мир снова оправдывает любовью. Это очень кривой, очень опасный путь.
Любовь всегда останется для нас тайной, и потому ей требуется защита Того, Кто сам есть Любовь. Между любовью и замыслом Божьим не может быть противоречия. Все проявления любви должны быть направлены к соблюдению Божьих заповедей.
Нарушая хотя бы одну из них, мы всегда раним своего ближнего, часто не сразу замечая это. Но Богу ведомо то, чего не может знать человек. Он видит всю его жизнь целиком, а не только один, частный фрагмент.
Позвольте мне проиллюстрировать это историей Франсуа и Сесиль, которая рассказана в моей книге «Я полюбил девушку».
Те, кто читал ее, знают, что Франсуа и Сесиль нашли единственный выход из сложившейся ситуации — побег. Они назвались мужем и женой по собственной воле, до заключения брака.
Как судить их? С человеческой точки зрения мы понимаем их и сочувствуем. И все–таки я знаю, что сегодня они оба сожалеют об этом эпизоде своей жизни. Они нашли свое счастье, но, размышляя трезво, и тот, и другой сказал бы, что их любви был нанесен ущерб.
Со своей позиции человеку свойственно оправдывать и внебрачные связи, и ложь во спасение и даже убийство из жалости. Но если взглянуть на жизнь целостно, все выглядит совсем по–иному.
Каждая исковерканная судьба всегда начинается с нарушения Божьих заповедей.
Иисус сказал: «Если любите Меня, заповеди Мои соблюдайте».
Мы не можем любить ближнего, не любя Христа. Мы не можем любить Христа и не подчиняться Его закону.
Только тот, кто воистину любит, способен повиноваться.
Только тот, кто повинуется, воистину способен любить.
«И заповеди Его нетяжкие» (1 Ин. 5:3).
Они не в тягость, а в помощь. Они не груз, но сила. Они не изнуряют нас, но укрепляют. На самом деле, куда проще соблюдать их, чем нарушать. Жизнь становится запутанной и тяжкой, если мы пытаемся сами определять, что есть добро, а что зло.
Я знаю, что многие сегодня считают нормой ранний сексуальный опыт подростков. Существует даже статистика, которая приводит устрашающие цифры. Впрочем, я призываю осторожнее обращаться со статистическими данными. Надежных методов получения значимых результатов в области интимной жизни человека просто не существует.
Однако если допустить, что эта статистика все–таки верна, какой вывод следует сделать нам, христианам?
Разве мы должны следовать статистике? Разве мы должны ориентироваться на большинство? «Но вы — род избранный» (1 Пет. 2:9). Так это или не так? Христианин не может быть пугливым существом, которое подобно некоторым представителям фауны меняет свой цвет в ситуации опасности. Напротив, если мы не будем хранить наш собственный особый «цвет», мы не спасемся.
Бонхёффер писал: «Только удивительное является воистину христианским».
В заключение позвольте мне пересказать свою беседу с Карин (назовем ее так).
Во время первого нашего разговора, Карин заявила, что неоднократно занималась со своим другом « глубоким петтингом», но что они никогда «не доходили до конца».
Я не стал ничего уточнять, но в следующий раз Карин сама спросила меня, что на самом деле означает выражение «дойти до конца».
«Я полагаю, Карин, что это означает полное телесное соединение», — сказал я.
Но этот ответ ее не удовлетворил. Она попросила меня выразиться точнее. Тогда я сказал прямо: «Когда мужской половой орган оказывается во влагалище женщины».
Карин на мгновение задумалась и сказала: «Значит, мы дошли до конца».
Затем она попросила: «Пожалуйста, не думайте, что вчера я солгала вам. Вы — первый, от кого я услышала конкретно, что это значит. Когда у меня начались месячные, мать сказала только, чтобы я была осторожна и не делала ничего грязного. Вот и все мое образование. Мне никто ничего толком не объяснил. «Не доходи до конца! Не заходи слишком далеко!» А что это — «слишком далеко»? Обниматься — это уже «слишком далеко» или нет? А целоваться?»