Решив не откладывать свой отъезд, она встала и направилась прямо к императрице, чтобы просить, а если понадобиться — умолять разрешить добровольно отлучиться от двора.
========== Глава 2 ==========
Александре Фёдоровне, с одной стороны, было жаль отпускать свою любимицу, к которой она так привыкла. С другой же – отъезд Наташи под благовидным предлогом погостить у родителей в Италии виделся государыне единственно разумным выходом в данной ситуации. Она рассуждала не только как императрица, но и как мать, которая видела, что чувства Александра к Наташе — не то же самое, что его чувства к Калиновской. С Ольгой была страсть, первая юношеская влюбленность, которая быстро развеялась под влиянием произошедших событий. Её сын любил завоёвывать, но вовсе не жаждал, чтобы кто-то брал его штурмом, словно крепость. Калиновская была слишком настойчива, а порой и жестока, что в итоге и оттолкнуло от неё цесаревича.
С Наташей же всё было по-другому. От проницательного взора Александры Фёдоровны не могло скрыться, что её сын испытывает к Репниной действительно сильное чувство, и это отнюдь не дружба. Она видела его горящий взгляд и счастливые глаза в тот день, когда Натали вернулась ко двору после смерти своего жениха. И помнила, как всякий раз, когда речь заходила о Наташе, её сын краснел и смущался, как мальчишка, и старался перевести разговор на другую тему. Материнское сердце невозможно обмануть: да, он любит её. И возможно, как мать, она не желала бы другого для своего сына, нежели брака с любимой женщиной. Но Александра Федоровна была ещё и императрицей, поэтому понимала, что у таких отношений нет будущего: Александр никогда не сможет быть открыто с Репниной, и уж тем более — жениться на ней. А уж потакать этой связи — верх безумия, так как если император узнает, а он непременно узнает — пощады не будет ни для кого!
Поэтому императрице пришлось дать согласие на этот отъезд. Обнимая на прощание Наташу, она сказала следующее: «Я буду рада твоему возвращению, моя дорогая, но не торопись обратно! Обещай, что хорошо отдохнёшь в компании своих родителей и вернёшься другим человеком: той веселой Натали, которую мы всегда знали! Уверена, что после свадьбы с моим сыном, принцесса будет так же рада видеть тебя в кругу своих ближайших подруг!».
И Репнина, скрепя сердце, обещала всё исполнить, а также когда-нибудь вернуться. Однако про себя подумала: прежней Наташи не будет никогда и что лишь мысль о том, как Александр, в парадном мундире, красивый и мужественный, будет стоять перед алтарём с другой женщиной, заставляет её сердце сжиматься от боли…
Тем не менее, она сердечно попрощалась с Александрой Фёдоровной и поспешила покинуть комнаты, оставив императрицу в глубокой задумчивости, ведь она приняла решение не говорить своему сыну об отъезде Натали Репниной.
***
Вернувшись в свои покои, Натали отдала распоряжение собрать вещи, а так же подготовить экипаж для длительной поездки. И вскоре села писа́ть короткий ответ родителям, что выезжает из Петербурга завтра же на рассвете, надеется прибыть в Рим через несколько недель и застать там дорогих mamа́n и papа́ в добром здравии.
Через пару часов багаж был уложен, а кучер Тимофей пришёл доложить, что карета и лошади будут готовы к утру. Так что оставалась одна ночь — последняя перед отъездом.
Наташа попыталась поспать хоть несколько часов, но у неё не получилось даже задремать. Её мучили сомнения: должна ли она попрощаться с Александром Николаевичем? Стоит ли ей зайти к нему, чтобы известить о своём отъезде? Но сможет ли она при этом сохранять спокойствие? Репнина боялась, что сдержанность, которую она так мастерски выдрессировала за последнее время, оставит её, и в какой-то момент, забыв обо всём, она бросится на шею цесаревичу и скажет ему те самые слова, которые он так ждет. «Нет, этого я никак не могу допустить! - мысленно произнесла Натали, вскакивая с подушек, - Но ведь и не попрощаться тоже нельзя. Это будет похоже на тайный побег! Хотя, по сути, это так и есть!»
«Что же мне делать? - уже вслух прошептала она, поднимаясь с кровати и начиная мерить шагами комнату. «Кажется, придумала! - воскликнула Наташа через некоторое время, - Я напишу Их Высочеству прощальную записку. И попрошу её передать… Жуковского! Василий Андреевич хороший человек и добрый друг. Ему я могу доверить моё письмо и не сомневаться, что оно попадёт в руки Александра, а не императрицы или, не дай Бог, одной из фрейлин, которая потом разнесёт слова письма по всему дворцу!».
Приняв это решение, княжна Репнина села за маленький столик у окна, зажгла большую свечу, взяла перо, чернильницу и замерла перед чистым листом бумаги. В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь лёгким тиканьем каминных часов. Неспешно (она, как могла, боролась с дрожанием руки), на бумаге стали появляться следующие строки:
Александр Николаевич!
Спешу сообщить Вам о своём скором отъезде. Прошу простить, что не смогла попрощаться лично. У Вас скоро свадьба, и я желаю Вам счастья в браке с принцессой Марией. Она очень любит Вас и станет прекрасной женой и матерью!
Прощайте!
И будьте счастливы!
Натали Репнина
Наташа несколько раз пробегала глазами письмо. И несколько раз порывалась скомкать лист бумаги, выбросить и переписать всё заново. Ей казалось, что текст получился чересчур официальным, как будто она прощалась со случайным знакомым, а не с человеком, который был так до́рог, с которым столько всего связывало. Но вдоволь нахмурившись, она приняла окончательное решение ничего не менять, поэтому отложила перо, а затем аккуратно сложила лист вчетверо. «Вместе с этим письмом я как будто навсегда закрываю своё сердце, - подумалось Репниной. - Прощайте, Александр Николаевич! Так будет лучше для нас. Так будет лучше для всех».
На глаза отчего-то навернулись слёзы, но сильная духом Натали не дала им воли. Она встала, расправила плечи и решила, что, поскольку ложиться спать уже бессмысленно — за окном светало (а это значит, что через несколько часов ей пора в путь), надобно одеться, привести себя в порядок и найти Жуковского, чтобы вручить ему письмо.
***
Утренний туалет не занял у неё и получаса: за время придворной жизни она привыкла делать всё быстро — императрица не любила медлительность и нерасторопность. Взглянув в большое красивое зеркало, стоявшее у входа в спальню, она увидела высокую, стройную молодую особу с большими печальными глазами, одетую в простое серо-зеленое дорожное платье. Наспех поправив выбившиеся локоны из причёски, Наташа собралась с силами и выдохнула, а затем взяла письмо, и аккуратно притворив дверь, отправилась через весь дворец к покоям Жуковского. Она шла так тихо, как только могла, практически на цыпочках, сквозь череду пустынных коридоров Зимнего. Она боялась кого-нибудь разбудить или, не дай Бог, встретить! Особенно страшилась Натали ненароком увидеть Александра, так как его комнаты были в том же крыле, что и комнаты Василия Андреевича. Единственная мысль, которая хоть как-то могла её успокоить, это то, что сейчас ещё слишком раннее утро и Александр Николаевич, должно быть, спит беспробудным сном.
Пытаясь избавиться от дрожи и волнения, Репнина стала осматривать залы и комнаты, которые встречала на своем пути. Вот здесь, когда-то, они с Ольгой любили прогуливаться, спасаясь от ядовитых языков других фрейлин; а здесь они же впервые были представлены императрице. Помещения сменяли друг друга, а вместе с ними менялись и воспоминания о былом. «А в этом коридоре, вот в эту самую вазу я бросала любовные письма в стихах Александру от нерешительной принцессы Марии! А он-то думал, что письма от меня.»
Наташа резко остановилась, испугавшись безумных мыслей, возникших в голове: сейчас она была совсем рядом с покоями наследника - от них отделяла всего одна дверь, и её сердце застучало с такой силой, что показалось, будто она слышит эти удары. Все мысли о чём бы то ни было мгновенно улетучились. Все, кроме одной: «Войти к нему и посмотреть на спящего - хоть так попрощаться с ним! Просто взглянуть в последний раз, потому что: когда мы теперь увидимся? И увидимся ли вообще? А записку можно было бы оставить на столе в кабинете, как когда-то я оставила любовное послание…»