При виде их впадаю в панику. О, черт. Может быть, мне не стоит этого делать? Может не стоит бегать среди ночи и вламываться в чужие дома? Меня могут арестовать за это. Есть все шансы, что Каллан захочет выдвинуть обвинение к тому времени, как я вытащу его из постели и начну угрожать физической расправой.
На секунду обдумываю перспективу посидеть в общей тюремной камере в участке шерифа Мейсон, а затем прихожу к выводу, что это будет стоить того, если мне удастся убедить Каллана, и он уйдет. Использую ключи, втыкая самый тонкий в замок на входной двери с такой силой, что металл сопротивляется, дверь распахивается, скрипя точно так же, как это было в детстве. Странно, что все остается по-прежнему, когда так много всего изменилось.
— Каллан! — кричу я в темноту.
Вхожу в дом, не останавливаясь, чтобы подумать, чтобы подготовиться к нападению на мои чувства, и запах этого места ударяет в меня, как удар в живот. Не старый, не сырой, не затхлый, и даже не такой, каким дом пах давным-давно. Сейчас здесь пахнет Калланом. В дальнем конце коридора старые напольные дедушкины часы, которые так любила Джо, накрыты белой простыней. После робкого осмотра первого этажа вижу, что каждый предмет мебели в этом месте также покрыт пыльными простынями. Но Каллана нигде не видно.
Бегу вверх по лестнице на второй этаж, немного колеблясь теперь, когда знаю, что он совсем недавно был здесь. Дверь в старую комнату Джо закрыта. Но дверь в ванную приоткрыта. Лунный свет льется в крошечное окошко, отбрасывая длинные серебристые лучи на шкафчик и раковину, где одинокая голубая зубная щетка лежит на боку рядом с дорожным тюбиком зубной пасты.
Я просто стою и смотрю на него. Где-то в Нью-Йорке остальные вещи Каллана аккуратно сложены в шкафы и ящики. Его книги аккуратно расставлены на полках. Пластинки, как и всегда, разложены в алфавитном порядке рядом с древним проигрывателем. Ботинки, вероятно, в беспорядке валяются под кроватью, как и всегда. Мое сердце внезапно становится тяжелым, слишком тяжелым, чтобы биться дальше. Однажды, в другой реальности, моя зубная щетка должна была бы стоять рядом с его зубной щеткой. Мои туфли были бы в беспорядке вместе с его под кроватью. Мы говорили об этом. На самом деле мечтали. В наших головах создали эту исключительную далекую совместную жизнь, и она была удивительной. Конечно, были бы ссоры и разногласия. Их было бы много, но сладкие моменты, когда мы любили друг друга и делали жизнь друг друга лучше, просто ради радости сделать другого человека счастливым — это моменты, ради которых мы бы жили.
Пока стою там, все еще глядя на его дурацкую зубную щетку, вспоминая все, что мы когда-то говорили, понимаю, что чувствую себя ограбленной. Эта жизнь была отнята у меня, и жизнь, которой живу сейчас, настолько далека от моих мечтаний, что даже не признаю ее чем-то, что когда-либо действительно хотела для себя. Вхожу в ванную, беру зубную щетку Каллана и бросаю ее в унитаз. Она отказывается исчезать, когда смываю воду, поэтому просто оставляю ее там, не заботясь о том, что он найдет ее в какой-то момент и узнает, насколько мелочной я была.
Прежде чем открыть дверь в спальню Каллана, набираюсь храбрости. Видеть его полностью одетым и спорить с ним за обеденным столом — это одно, но видеть его полуголым и спящим, уязвимым — это совсем другое. Не знаю, достаточно ли сильна, чтобы справиться с противоречивыми эмоциями, которые вызовет такое видение.
В любом случае, как оказалось, собрать себя в кулак было бессмысленной задачей. Когда вхожу в комнату, затаив дыхание, сразу замечаю, что его кровать застелена, а его самого там нет. Его нет дома? Сейчас половина третьего ночи, и это будний день. Насколько могу судить, он уже давно здесь не живет, так где же он, черт возьми? Напивается в каком-нибудь ночном баре с девушкой?
Ненавижу то, что это первая мысль, которую выдает мой разум. Каллан — очень сексуальный мужчина. Всегда был таким, и нет никаких сомнений, что таким и остался. Удивительно, что до сих пор я даже не задумывалась о том, что у него может быть девушка в Нью-Йорке. Его сегодняшняя речь о браке была определенно хорошим показателем того, что он не вовлечен ни во что серьезное в данный момент, но, несмотря на это, вполне может быть, что какая-то симпатичная маленькая хипстерская девушка в очках в черной оправе ожидает его в Трайбеке, или Бруклин-Хайтс, или в любом другом перспективном районе, в котором тот поселился.