Он пропорционален остальной части его тела, хотя и крупный. Намного больше, чем у Бена или любого другого парня, с которым я спала за эти годы. Холодная дрожь пробегает по моей коже, когда думаю о том, как он забрал мою девственность с этой штукой. Тогда мне было больно, да, но я была готова к тому, что он войдет в меня. Это была настоящая боль. Прекрасная боль, которую я лелеяла в то время.
Каллан ухмыляется мне сверху вниз, его руки ловко работают, чтобы снять мою скомканную рубашку и лифчик, освобождая мою грудь должным образом.
— Хочешь фотографию? — спрашивает он. — Могу устроить. Я знаю одного парня.
— Нет. — Я улыбаюсь, но как только отклоняю предложение, почти жалею об этом.
Каллан приподнимает бровь, как будто точно знает, что происходит у меня в голове.
— Если передумаешь...
Я вскрикиваю, когда он подхватывает меня на руки и поднимает со стола, осторожно ставя на ноги. Моя юбка, задранная вокруг талии еще секунду назад, внезапно оказывается на полу, и Каллан присаживается на корточки позади меня, проводя языком по изгибу и выпуклости моего зада. Его сильные руки удерживают меня на месте, пальцы впиваются в плоть моих ягодиц, когда он облизывает и кусает. Жар накатывает на меня, когда Каллан стонет, раздвигая ягодицы, чтобы использовать свой язык на потаенном участке моего тела, к которой еще никто не прикасался. Это потрясающее чувство. Совершенно не то, что я могла себе представить. Падаю вперед, упираясь руками в кухонный стол, тяжело дыша.
— Каллан, о, черт, Каллан, прекрати. Ты мне нужен. Пожалуйста… пожалуйста…
— Где я тебе нужен, Синяя птица? Здесь? — Он скользит пальцем в мою киску, заставляя меня сделать глубокий вдох. — Или здесь. — Он убирает палец и отводит его назад. Палец скользкий от моих соков, но Каллан все же не толкает его в мою задницу. Он водит пальцем по кругу, слегка надавливая, дразня. Никогда не думала, что это будет настолько приятно. Мне никогда не приходило в голову, что я действительно могу сказать ему, что хочу, чтобы он был там.
Каллан смеется, когда я просто вздыхаю в ответ.
— Я хочу тебя у себя во рту, — шепчу я. Он убирает мои волосы с плеч, собирая их в свои руки. Прижимается ко мне сзади, его член впивается в мою задницу, заставляя меня покраснеть.
— Тогда тебе лучше встать на колени, — шепчет он мне на ухо.
Он слегка дергает меня за волосы, не настолько, чтобы причинить боль, но достаточно, чтобы показать, чего он хочет. Я поворачиваюсь и опускаюсь перед ним на колени. Когда беру член в рот, Каллан крепче сжимает мои волосы. Сомневаюсь, что это осознано, но грубость меня заводит. У него потрясающий вкус. Эрекция твердая, кожа гладкая. Я просовываю его глубоко в свое горло, не заботясь о том, что не могу дышать. Чувствую, как он напрягается, становится все тверже и тверже, когда я провожу языком по головке его члена. Это потрясающе. Самое приятное ощущение. Каллан пытается оставаться неподвижным — могу сказать это по тому, как он отпускает волосы и сжимает руки в кулаки по бокам — но в конце концов он начинает толкаться в мой рот, ругаясь каждый раз, когда выскальзывает, а затем снова входит.
Чувствую, как он теряет себя. После того, как он только что заставил меня кончить, кажется невероятным, что я могу заставить его чувствовать себя так. Увеличиваю скорость, открывая рот шире, принимая его глубже, а затем Каллан внезапно оттягивает бедра назад, так что я не могу продолжать.
— Черт. — Он стискивает зубы. — Я больше не могу. Ты заставишь меня кончить.
— В этом и есть смысл. Я хочу попробовать тебя на вкус.
Каллан качает головой из стороны в сторону, гладя член рукой.
— Не в этот раз, Синяя птица. Я собираюсь тр*хнуть тебя прямо сейчас. Я собираюсь жестко тр*хнуть тебя и кончить в тебя. Это тебя устраивает?
Я принимаю противозачаточные средства. Когда я потеряла нашего ребенка, то поклялась, что больше не хочу сильно страдать, с тех пор всегда старалась быть умной. Мысль о том, что Каллан войдет в меня прямо сейчас, такая сильная и возбуждающая. Я киваю, прикусывая нижнюю губу. Каллан наклоняется и перебрасывает меня через плечо, заставляя визжать. Он несет меня в гостиную и кладет прямо на пол. Мебель по-прежнему покрыта пыльными простынями, все по-прежнему завернуто и спрятано, как будто воспоминания об этом месте нужно держать в страхе, пока ничто не будет таким, как прежде. Каллан нависает надо мной, наклоняясь, чтобы поцеловать и укусить в шею.